Канатная плясунья

Нотариус смолк, внимательно рассматривая строки пергамента.

— Подпись неразборчива. Фамилия начинается либо с Б. либо с Р. Росчерк прошелся по всем буквам, и ничего не разберешь.

Доротея выручила его из затруднения:

— Жан-Пьер-Огюстэн де-ла-Рош, маркиз де Богреваль.

— Да… да… Совершенно верно… Как это вы узнали?

— Это одно из имен моей фамилии.

— Одно из имен вашей фамилии?..

Глава 12. Живительный эликсир

Доротея ничего не отвечала, задумавшись над странным посланием маркиза. Ее компаньоны смотрели на нее и ждали, что она скажет. Но она молчала. Тогда Джордж Эррингтон решил высказаться первым:

— Ловко сделанная шутка.

— Не совсем так. Почему вы думаете, что это шутка?

— Ну, знаете ли… воскресение из мертвых!.. живительный эликсир!.. спрятанные драгоценности!.. Чепуха, сказки!..

— Правда, для нашего века все это довольно необыкновенно. Но все-таки не забывайте, что письмо, нам адресованное, до нас дошло, у каждого из нас есть золотая медаль, мы все собрались на рандеву по приглашению, посланному двести лет назад, и мы оказываемся принадлежащими к одной и той же фамилии. Пока все произошло так, как маркиз Богреваль и предполагал.

— По-вашему, нам надо проделать все, о чем он пишет?

— Непременно. Это наш долг.

— Позвольте вам заявить, — вмешался в разговор нотариус Деларю, — что я не пойду с вами. У меня нет никакой охоты идти с визитом к маркизу Богреваль и смотреть на человека, которому двести шестьдесят лет от роду.

— Он вовсе не так стар, как вы говорите. Двести лет сна ничего не прибавили к его возрасту. А потом, господа, я сейчас вспомнила. Ведь Фонтенель действительно умер, когда ему было около ста лет. В самом деле, не объясняется ли такая долговечность эликсиром, который Богреваль ему преподнес?

Марко Дарио поставил вопрос ребром:

— Верите вы или не верите?

— Тсс… Нельзя ставить вопроса так… Всему я не верю, но все-таки тут есть кое-что… Скоро все узнаем… А сейчас, признаться, мне хочется совсем другого… — Чего?

— Я ужасно голодна. Так, господа, как, вероятно, и сам маркиз Богреваль, двести лет ничего не евший.

Молодые люди, кроме русского Куробелева, имели сумочки с провизией. Большую каменную плиту быстро превратили в стол. Дружной, веселой компанией позавтракали. «Семейный завтрак на лоне природы», — сказала Доротея. Было даже вино.

Шутили, смеялись, играли. Ухаживали за Доротеей. Часа в три, устав от игр, присели в кружок, центром которого явился уже не нотариус, а Доротея. Решили отправиться с «визитом к предку».

Вышли со двора, обогнули стены. Открылась аллея из сотни деревьев, она началась от круглой площадки, на которой высился чудесный, величественный дуб.

Нотариус Деларю, подделываясь под тон проводника, объявил:

— Прошу уважаемых путешественников обратить внимание. Перед нами деревья, которые насадил отец маркиза Богреваль. Несмотря на древний возраст, крепки и могущественны. Вот дуб — царь. Несколько поколений находили себе под его ветвями защиту от дождя и непогоды. Мужчин прошу снять шляпы, отдавая дань почтения такой старине.

Там, где кончалась аллея, в давние времена проходила замковая ограда, теперь еле заметны были ее остатки. А дальше на невысоком пригорке виднелся овальный остов старинной башни.

— Башня Кексэн, — продолжал Деларю. — Самая древняя башня в здешних местах. Постройка ее относится к раннему средневековью. Там ждет спящий царевич — маркиз Богреваль, которому мы возвратим жизнь, прыснув на него капелькой чудодейственного эликсира.

Левая сторона башни представляла собой бесформенную груду развалин, зато правая почти не была тронута временем. В ее толстых стенах действительно могла уместиться и лестница, и комната упокоения маркиза Богреваль.

Низы башенных стен так заросли травой и кустарниками, что наша компания лишь с трудом пробила себе дорогу и отыскала арку подъемного моста, а на ней выемку опускной решетки.

— Это доказывает, что мы не имеем предшественников. Тут давно не ступала человеческая нога, — сказала Доротея.

Прежде чем приступить к тому, что предписывал в своем послании маркиз, занялись осмотром всей башни. Под сводами арки прошли вглубь. Это был двор у башни, часть которого в старину была застроена жилыми помещениями. Следов крыши, правда, не осталось, но были видны перегородки комнат и дымовые ходы печных труб. Одной стороной стена башни спускалась вниз.

— Посмотрите вниз, — показала Доротея. — Этим путем тоже можно пробраться. Оттуда есть свой выход на перешеек. Сюда, вероятно, устраиваются прогулки. Вон, видите, куски бумаги и пустая коробка из-под сардин.

— Почему же дорога так запущена, если здесь бывает публика?

— Кто же ее будет расчищать?

Исполнить приказание маркиза Богреваль не торопились. К посланию относились недоверчиво. И вернулись обратно к подъемному мосту не для того, чтобы проверять маркиза, а для того, чтобы успокоиться и сказать себе: «Приключение окончено, можно возвращаться домой».

Доротея, казалось, тоже была настроена недоверчиво и относилась ко всей затее, как к забавной шутке.