Канатные плясуны

- Нет, но если он ее потом отблагодарил, - пояснила девица, - а на халяву, конечно, некрасиво.

- У тебя психология проститутки, - буркнул Дима.

- И не только психология, - она встала и, сладко потянувшись, так, что хрустнули суставы, предложила:

- Ну и с кем из вас я проведу эту ночь? Пузатик, - она мотнула головой в сторону Рената, - вчера меня просто замучил. Сегодня нужно чего-нибудь, вернее, кого-нибудь полегче. Рыженький, - она посмотрела на Семена, - ты вчера, вроде, сам напрашивался?

Семен затравленно посмотрел на нее.

- Напрашивался, напрашивался, - подтвердил Ренат.

- Я? - Семен закашлялся и выронил курительную трубку в траву, - Я устал сегодня. Столько событий. Я свою очередь пропускаю.

- Ну уж нет, - возразил Дима, - она тебя выбрала, так что соизволь. А завтра... Мало ли что завтра произойдет, но ведь я не стану отказываться, когда завтра наступит мой день... вернее ночь... Или у тебя проблемы?

- Нет у меня никаких проблем, - Семен, не поднимая головы, шарил в траве, пока, наконец, не отыскал эбеновую трубку. - Просто я...

- Спокойно, Сэм, - Ренат искоса глянул на девицу, - проверено, мин нет!

- Это... я не против, - Семен снова выронил трубку, - очередь, так очередь...

- Папашки! - возмутилась девица, - вы ж не к зубному врачу на прием пришли...

* * *

"Робин Гуд" нарубил себе елового лапника и устроил гнездышко возле костра.

- "Нива", конечно, не джип, - философски отметил Дима и лягнул коленками Рената, который тоже на эту ночь пытался расположиться в салоне автомобиля. Хан, почему бы тебе на диету не сесть? И фитнес-клубы всякие имеются.

- Ночь предстоит прохладная, у меня нюх на погоду, - девица запихивала под одежду мятые газеты и всякую бумагу, которую достала из рюкзака. - Папаша, с тобой поделиться? - она протянула макулатуру Семену, который уже успел забраться в спальный мешок.

- Не надо.

- Ты не стесняйся.

- Оттого что я рыжий, маленький и с фамилией Горфинкель, - Семен улыбнулся, - мне, начиная с пионерского лагеря, а дальше в армии и после, в стройотряде, доставались самые холодные и неудобные койки. Приятного мало, но, "А" - он выпростал из спальника руку и выпрямил один палец, - я научился спать в любых условиях, и "Б" - могу за себя постоять, если возникнет необходимость. Так что не надо обо мне заботиться.

- Папаня, ты мне больше всех тут нравишься, - призналась девица. - Ты серьезно - Горфинкель?

- Шучу. А кто тебе нравится меньше всех? - настороженно спросил Семен.

- Ренатик тоже хороший. Он хоть и толстый, но ранимый, - заметила она.

- Ты только не напоминай ему про ранимость, - посоветовал Семен.

- За дуру держишь?

- Нет, я так... Значит, тебе Дима не нравится? - уточнил он.

- Угловатый он слишком, колючий... Кажется, всех ненавидит. Даже своих друзей. Тех, кто его любит больше всего, тех он больше всего ненавидит.

Семен задумался, как возразить, чтобы не сболтнуть лишнего. А Джессика тем временем забралась в спальник и прижалась к Семену.

- Между нами ведь все ясно? - сухо уточнил Семен.

- Ясно, ясно! - весело подтвердила она. - Но рядом-то теплее.

- Хорошо, - Семен обнял ее так, чтобы девушка могла положить голову ему на предплечье.

Вместе на самом деле было теплее. И еще через несколько минут Семен вдруг к своему стыду почувствовал дискомфорт, вызванный прижавшимся к нему горячим молодым телом.

- Папашка, а ты дашь мне потрогать? - девица, которая, казалось, заснула, вдруг подняла голову.

- Потрогать?! - встрепенулся Семен, попытавшись отползти от нее внутри спальника.

- Я, конечно, мечтала бы еще и во рту подержать...

- ?!

- Ну ее, трубку эту хренову, для курения. Только в кино видела трубки, а уж там наверняка такие дорогие не снимают. Я только на минуточку подержать, ну, какие это ощущения вызывает... я осторожно, честное слово...

- Ладно, - улыбнулся в темноте Семен. - Завтра видно будет...

Джессика, не видя его лица, улыбнулась в ответ.

* * *

Ночью в самом деле неожиданно похолодало. Поднялся ветер, по темному небу, лопатами, как в листопад, гребли березы и осины. Путники спали, укрывши спины, как только в раннем детстве спят, и только проводник несколько раз вставал, чтобы подбросить сухих сучьев в огонь.

- Сэм! - заорал утром Дима, проснувшись первым. - Где завтрак? Это ведь твоя обязанность? Я бы предпочел, - он поежился от холода и обхватил сам себя руками за плечи и похлопал по ним ладонями, - я бы предпочел кружку горячего кофе с лимоном, побольше сахара, поджаристые гренки и немного копченого бекона. Хорошо прокопченную свиную ляжку, - уточнил он, взглянув почему-то на проводника, который мирно посапывал практически вплотную к подернутому пеплом костру.

- Хлеб-то, хлеб-то кончился, - Семен серьезно воспринял заказ. - Хотя, у нас овсяные хлопья есть...

- Овсянка, сэр! Слушай, - Дима обратился к Ренату. - Ты по миру поездил, правда, что в Англии по утрам одну овсянку жрут?

- Ни разу не видел. А про ихнюю королеву слышал, что она по утрам яица с селедкой предпочитает.