Канатоходец

Лишь последняя ночь тяжела:

Слишком грузно течение крови,

Слишком помнится дальняя мгла

Над кострами свободных становий…

Будь спокоен, мой вождь, господин,

Ангел, друг моих дум, будь спокоен:

Я сумею скончаться один,

Как поэт, как мужчина и воин.

1935

Д. Андреев. Гумилев

[181]

Почти десять лет я проработал с Андреем Николаевичем в должности первого его заместителя по межфакультетской Лаборатории статистических методов МГУ. Отсюда и мое право написать воспоминания. Но воспользоваться им оказалось непросто.

Андрей Николаевич не был открытой личностью. Его высказывания обычно бывали категоричными, а иногда даже и резкими. О мотивах своих решений он не любил рассказывать. Нужно было догадываться. Но в то же время он мог и легко изменять свои суждения. Вот один пример:

— В. В., зачем вы принесли мне эту нелепую диссертацию?

И через неделю:

— В. В., а диссертация-то оказалась интересной, я уже начал писать статью на эту тему.

Когда я принял предложение А.Н. стать его заместителем, мне многие говорили: «Зачем? Ведь больше 2–3 месяцев вы, не умея подчиняться, не проработаете с ним». Но я проработал около десяти лет и вспоминаю эти годы с чувством глубокого удовлетворения.

Встречался я с А.Н. обычно раз в неделю — если он не был в отъезде. Иногда заходил к нему домой. К тому же часто получал от него деловые письма, аккуратно напечатанные на машинке.

1. Первая встреча

В середине 50-х годов я вернулся в Москву после 18-летнего отсутствия. Напомню, что, будучи в ссылке, я работал в лаборатории Казахского металлургического завода (в г. Темиртау), где занимался, с одной стороны, эмиссионным спектральным анализом, с другой — статистической обработкой больших (по тому времени) массивов данных, обращаясь к классическому дисперсионному анализу. Мне было разрешено публиковать мои работы. Это позволило мне в 1957 году защитить кандидатскую диссертацию метрологической направленности, что было нелегко, так как тогда еще звучал лозунг «Наука — враг случайности».

Затем была опубликована моя книгаФизматгиз, 1960, 430 е.). Эта книга[182] была задумана как настольное пособие для физиков и химиков, занимающихся анализом химического состава вещества. В ней была сделана попытка показать, как может быть построена метрология химических измерений. Соответственно, в ней был и некоторый философский подтекст.

Мне, тогда оторванному от математической среды, естественно, хотелось получить серьезный отзыв на свою работу и вместе с этим оценку планов дальнейшей работы. Я обратился к Андрею Николаевичу, с которым ранее знаком не был. Ознакомившись с книгой, он пригласил меня для беседы. Во время этой беседы он уклонился от того, чтобы дать какой-либо отзыв на прочитанное, но дал возможность почувствовать, что его заинтересовала моя деятельность, направленная на широкое и многостороннее использование математической статистики. Речь пошла о математических методах планирования эксперимента, которыми тогда в нашей стране никто еще серьезно не занимался, а сам Андрей Николаевич к этому направлению относился с некоторой настороженностью.

Позднее Андрей Николаевич направил ко мне на практику свою студентку — Наташу Чернову. Она подготовила у меня и дипломную работу по планированию эксперимента. На семинаре Колмогорова с докладами о планировании «поверхностей отклика» выступили Н.А. Чернова и я. Здесь Андрей Николаевич дал оценку, сказав, что это были самые интересные и серьезные сообщения на его семинаре. Позднее я получил приглашение[183] от А.Н. выступить на VII Всесоюзном совещании по теории вероятностей и математической статистике (Тбилиси, 1963) с часовым докладом на тему «Методы планирования эксперимента».

В конце 1965 года А. Н. пригласил меня перейти на работу во вновь организованную им межфакультетскую Лабораторию статистических методов[184] в должности заведующего Отделом математической теории эксперимента.

Организация Лаборатории

Когда я пришел на новую работу, Андрей Николаевич предложил мне стать первым его заместителем. Это было неожиданно. Первоначально другое лицо намечалось на эту должность. Комнаты в лабораторном корпусе «А», где разместилась наша Лаборатория, были распределены так, что отведенное мне помещение находилось далеко от общей канцелярии и кабинета Андрея Николаевича. Я не был ранее сотрудником факультетской лаборатории Колмогорова. Моя биография по тем временам была все же подозрительной. Я не был членом партии, правда, не был им и сам А.Н., но он пользовался полным доверием.