Канатоходец

Но вот другое. За несколько дней до смерти И.Г. я поднимался в переполненном лифте Главного здания и вдруг почувствовал, что кто-то стал мне крепко пожимать руку; оглядываясь, вижу И.Г. Он сказал, что теперь должен будет меня всегда поддерживать. Я, кажется, понял, почему…

Сразу же после смерти И.Г. выяснилось, что наша Лаборатория существует нелегально. Как могло случиться, что в течение почти десяти лет более 130 сотрудников незаконно получали зарплату? Но так случилось: в структуре университетов, утвержденной Минвузом, межфакультетскими лабораториями действительно могли быть только проблемные лаборатории; наша Лаборатория не имела этого статуса. Иван Георгиевич (будучи непартийным) обладал особыми правами — он мог не подчиняться Минвузу и часто не подчинялся.

Теперь Минвуз решил восстановить попранную честь. Было предложено расформировать Лабораторию, разбросав ее по различным факультетам. Так, в угоду административно-командной системе, был разрушен уникальный коллектив, складывавшийся в течение десяти лет. Была, правда, альтернатива — добиться статуса проблемной лаборатории, но это было совсем непросто. Андрей Николаевич принял первый вариант. Почему? Мне он это не разъяснил. Он был явно чем-то огорчен и раздражен.

При расформировании Лаборатории ее сотрудники были распределены между пятью факультетами Университета.

Часть сотрудников перешла на Мехмат, где была создана кафедра математической статистики (заведующий кафедрой — А.Н. Колмогоров). При кафедре была организована Лаборатория статистических методов (заведующий — И.Г. Журбенко), в которую влились: Отдел теории вероятностей и случайных процессов, Отдел теории надежности и массового обслуживания и Отдел вычислительной техники.

На Биологический факультет был переведен Отдел планирования эксперимента под новым названием: Лаборатория математической теории эксперимента.

На Геологический факультет был переведен Отдел статистических методов в геологии.

Часть сотрудников перешла на Химический и Географический факультеты.

Биологический факультет гостеприимно принял новую Лабораторию — еще и до этого воссоединения у нас были установлены хорошие научные контакты. Но сфера деятельности, конечно, радикально изменилась — она приобрела существенно биологическую направленность. Большое внимание было уделено преподаванию биометрики и компьютерной техники студентам, аспирантам, сотрудникам своего факультета и биологических факультетов других университетов страны, а также сотрудникам сельскохозяйственных учреждений. Существенно то, что преподавание велось на биологических примерах; слушателям даже предлагалось приезжать на обучение со своими нерешенными задачами. Появилась новая задача — включиться в комплексное обучение в области охраны среды обитания.

Математическая лаборатория Биофака — это, пожалуй, самый большой осколок, оставшийся от Лаборатории Колмогорова. В ней работали 22–25 человек, из которых было подготовлено 10 кандидатов наук.

И все же гибель Лаборатории Колмогорова трагична. Оказался уничтоженным единственный в нашей стране центр, занимавшийся методологическими аспектами вероятностно-статистического моделирования. И это не может не сказываться на уровне отечественных прикладных работ. Надо со всей серьезностью признать, что прикладная математика оказалась не подготовленной для решения ряда практических за таких задач, как понимание природы живого, охрана среды обитания, задач экономического и социального развития. Отстает прикладная математика и от возможностей стремительно растущей компьютерной техники.

Сейчас под натиском административных требований наша Лаборатория включена в состав Лаборатории системной экологии под руководством профессора В. Н. Максимова на кафедре позвоночных и общей экологии.

Андрей Николаевич был одним из тех немногих, кто понимал всю полноту экзистенциальной ответственности ученого.

* * *

Из жизни ушел гений. Вместе с ним ушла и целая эпоха. Свой неисчезающий след он оставил не только в чистой математике, не только в педагогике, но и в приложениях — в том, что можно назвать деятельностью математически ориентированного естествоиспытателя. Ушел, оставаясь загадкой даже для тех, с кем ему пришлось совместно проработать годы.

1. В плане историческом

Итак, весна 1975 года. Я вместе со своими сотрудниками оказываюсь на Биологическом факультете в должности заведующего лабораторией математической теории эксперимента. Штатный состав Лаборатории колебался от 20 до 25 человек. В основном это были математики.

Сотрудникам Лаборатории пришлось изменить направленность своей работы. Если ранее, в Лаборатории Колмогорова, мы были заняты главным образом методологическими разработками, опробуя их в различных областях научных и технических исследований, то теперь задачей нашей стало математическое, точнее, вероятностно-статистическое обслуживание биологических разработок. Я предложил каждому серьезному сотруднику самому искать область применения знаний и опыта.