Канатоходец: Воспоминания

Далее я получил две завершающих справки.

Восточный отряд Ордена Тамплиеров оказался разгромленным. Он перестал существовать, по крайней мере в той форме, в которой он был задуман Карелиным. (Правда, мы ничего не знаем о тех, чьи имена на допросах все же не были упомянуты.)

Сейчас, вглядываясь в прошедшее, приходится признать, что слишком много участников движения не выдержали напряжения. Сдались. Оговорили других. Бросили тень на движение в целом. А клятву верности при посвящении давали все[293].

Реабилитация очистила движение, и это уже само по себе удивительно. Но было уже поздно. Духовный потенциал, заданный Карелиным, кажется, исчерпался.

Существенным оказалось то, что ничто не дает устойчивости в борьбе — ни высокие степени посвящения, ни многолетний духовный опыт, ни братские связи. Что же может гарантировать от падения?

А если ничто, то как возможна какая-либо деятельность в тоталитарных режимах?

Сдаваться сразу же без борьбы? Нет. Никогда!

И вдруг я понял, что борьбу мы вели не столько со следователями, сколько с самими собой. Человек оказывается врагом себе самому. Внешний враг — это только провокация, только вызов на бой; а дальше все свершается внутри себя[294].

Пусть придет прощение!

Пусть прозвучат в веках имена тех, кто погиб в неравной борьбе!

Долг плясуна — не дрогнуть вдоль каната,

Долг плясуна — забыть, что знал когда-то —

Иное вещество,

Чем воздух — под ногой своей крылатой!

M. Цветаева[295]

Посмотрите — вот он

без страховки идет.

Чуть правее наклон —

упадет, пропадет!

Чуть левее наклон —

все равно не спасти…

В. Высоцкий[296]