Кандагар. Как все начиналось (взгляд лейтенанта)

Отношение к Плиеву в бригаде было как к неизбежному злу, с молчаливой неприязнью. Ходили слухи, что они даже пару раз дрались с Шатиным. Оба кряжистые, накачанные, одинакового роста, – неизвестно, кто кому бы навалял! Но уверен: вся бригада поставила бы на комбрига, из принципа.

Нашу же политработничью «братию» Плиев держал в абсолютном страхе. Совещание у НачПО походили на встречу удава Каа с бандерлогами из мультфильма «Маугли». Всем этим Плиев мне здорово напоминал Сталина в миниатюре. Ингуш по национальности, он даже акцентом и неторопливой манерой речи походил на «отца народов». Порой казалось, что наш «шеф» даже сознательно «работает» под него! Как бы то ни было, попадание в образ было стопроцентным. Станиславский бы сказал: «Верю!» Плиеву было достаточно лишь легко проиронизировать, а у виновника такого внимания уже холодело внутри. Все как-то вжимались в стулья, пригнув головы, стараясь выглядеть как можно меньше и незаметней. И самое удивительное, это действительно удавалось, даже у высокого ростом «комсомольца»!

Дежурными «мальчиками для битья» у НачПО первое время были пропагандист и начальник клуба. Держались они вместе, как «оба из ларца», вместе и огребали «пряники» от начальства. У ребят вечно что-то не получалось и чего-то не хватало. Больше всех доставалось начальнику клуба. По словам НачПО, тот каким-то образом умудрился «уронить» в гератскую пропасть целую полковую библиотеку! В момент такой очередной «экзекуции» мы поднимали головы, чтобы оценить обстановку и, как это не цинично звучит, попутно насладиться зрелищем.

Но это все были «внутрисемейные» политотдельские разборки. Приходил и наш черед. Теперь уже политотдельцы переводили дух: для них «концерт» только начинался. По существу же, многие требования НачПО были справедливы. Наверное, он, как и я, чувствовал витающую в атмосфере всеобщую прохладцу и жестко наводил порядок. Только в отличии от меня, у него не было своего Быкова для философских бесед.

А вот Олег, замполит 5 мср, сразу оказался у НачПО в немилости. Это была судьба. «Братцу» не повезло с ротным. Тот оказался большим любителем выпить и не стеснялся в средствах добычи спиртного. Дисциплина падала, а Олег тянул двойную лямку за себя и командира, выпавшего в очередной раз в «осадок».

Но это положения не спасало. В головах политотдельцев рота Олега уже прочно заняла ячейку «проблемной». Там рассуждали просто: отвечаешь за политико-моральное состояние личного состава – отвечай и за ротного! Командир роты – то же личный состав, вот и воспитывай! А как может «воспитать» молодой летеха своего начальника, старого, бывалого старлея, – никого не волновало.

Я же, по мнению Олега, ходил у Плиева в «любимчиках», хотя любимчиков у НачПО не могло быть по определению.

Объяснялось все очень просто. Наш 1 мсб, благодаря комбату Антонову, грамотному, выдержанному и умеющему себя поставить с начальством, был лучшим в бригаде. Наша рота, тоже благодаря командиру – лучшей в батальоне. Меня просто надежно прикрывал шлейф этого двойного авторитета. За хорошим командиром – и замполит молодец!

Поэтому частенько за одну и ту же провинность, когда на головы несчастных обрушивался тайфун начальственного гнева, я отделывался лишь легким дождичком да бодрящим ветерком. Такова людская психология: места «проблемных» и «непроблемных» рот были уже заняты. А может, мне делалась небольшая поблажка, из-за того, что я, после первого рейда, стал еще бессменно исполнять и обязанности замполита батальона. Кто знает?