Кандаурские мальчишки

— Здравствуй, Толя, — ответила тётка Дарья. — Это и есть твой ироплан?

— Да, это самолёт. Хотите посмотреть, как он полетит?

— Ну-ну!

Толик пальцем принялся вертеть винт. Резинка, сплетённая из многих тонких длинных резинок, сначала свободно провисала, потом стала напрягаться.

— Вот и всё... Надо его вдоль склона пустить, он может далеко улететь. Пойдёмте вон туда.

Мы готовы были идти на край света.

— Только заметьте, где он приземлится, а то не найдём.

— Найдём! — сказал Лейтенант.

Придерживая пропеллер одной рукой, Толик другой поднял модель над головой и с толчком пустил. Сперва она пошла было вниз, затем вдруг выровнялась и стала набирать высоту. Вот она развернулась и полетела к болоту. Колька опасливо выкрикнул:

— Куда её несёт!

Но порыв ветра заставил самолёт сделать новый вираж, и он стал подниматься выше.

Белый, он исчезал на фоне облаков, потом вдруг вырывался на голубой простор, чёткий и стремительный.

Я забыл, что у самолёта резиновый мотор — резиновое сердце. Казалось, он никогда не приземлится, а будет вот так летать и летать...

Мне почудилось, что я тоже лечу следом за ним и всё набираю, набираю высоту. Руки мои сами разошлись в стороны, я сделал шаг вниз по склону, потом пошёл быстрее, потом побежал, точно разгоняясь перед взлётом.

Я даже как-то ощутил близость прохладного неба.

Рядом бежали ребята, подхваченные тем же порывом. А Толькин самолёт всё летел и летел, увлекая нас за собой...

...И наше детство — оно тоже летело, летело и быстро и медленно, только не следили мы за его полётом...

Декабрь 1955 г. — ноябрь 1958 г.

Новосибирск

Повесть написана от лица десятилетнего мальчика и рассказывает о том. как в годы войны в глубоком тылу, в сибирской деревне, жили и работали дети и взрослые, старались помочь фронту и приблизить нашу победу.