Кандидат

Друзья расселись по рабочим местам, оставив университет далеко за плечами. Теперь каждого из них ждала грустная рутина с редкими проблесками свободы в выходные и отпускные дни.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Это сладкое слово "продажа". Каждый из новоявленных торговцев чем-либо диковинным и выущенным под иностранным брендом всегда представлял себе получение удовольствия у клиента с получением определённой выгоды для себя. Некоторые из профессиональных продавцов вполне прекрасно себя чувствовали, поскольку насчитали достаточно рабочего стажа, сохранив при этом подход к людям.

Юре иногда случалось посещать специализированный магазин гипермаркета для москвичей, у которых по понятным причинам завалялось хобби. Сколько в это место приходило покупателей, никто не считал. Однако именно там условному трудяге можно было легко выбрать между аквариумом, оловянными солдатиками, набором для рыбалки, моделизмом, дабы отвлечь мозг от грустных воспоминаний вечером буднего дня.

В интересовавшем нашего героя магазине продавались обычные виниловые пластинки, поскольку в то время рынок переживал верх коммерционализации и стремительные погони за всепоглощающим маркетингом и прикладным креативом. Самое забавное, что при входе отсутствовала обязательная в иные годы стойка с кассовым аппаратом. На узком жаргоне продажников такое обустройство торговой площади называлось "пассивными продажами". Продавец, мужчина средних лет, одетый в шерстяной свитер с высоким воротом, подбоченясь сидел на стуле в углу торговой комнаты.

Юра присмотрелся, понял, что интересующая его узкая прослойка музыкального вкуса будет занимать от силы две открытых коробки с винилом. Созрел вопрос.

— Скажите, любезный, а у Вас есть что-нибудь из позднего БГ?

Легко готовый к ответу, будто ждавший этого вопроса продавец, спокойно подошёл к нужному ящику и одним движением фокусника вытащил желанную пластинку, словно кролика из цилиндра. На пластике было написано "Учусь летать в компании сфинксов".

— Вот это Вам подойдёт.

Юра взглянул на оборот белоснежного альбома: сумма, прямо скажем, немаленькая. Увидев его колебания, мудрый продавец решил разрядить обстановку анекдотом:

— Знаете, товарищ, мне однажды в восемьдесят шестом поставили запись Цоя. Так тётка с ума сошла, бегала и кричала всем: "какие ещё к чёрту алюминиевые огурцы?"… С тех пор у меня к ним ирония, простая и человеческая.

Этот случай заставил повзрослевшего парня вздохнуть и хохотнуть одновременно. Что же, раз больше некому погрузиться в магические тексты, надо бы объяснить продавцу, что перед ним за птица.

— Работаете, учитесь? — поинтересовался продавец.

— Я уже не студент. Так, специалист. А вы в роке разбираетесь?

Лицо его собеседника погрустнело, на мгновение спёрло дыхание, побудив поправить ворот.

— Что Вы, батенька. Мы давно уже в лесу. Только рыбалка и грибы…

— Значит, разгадали меня! — решил пустить искру позитива Юра.

— Так подход же остался. — самую грустную реплику обронили в ответ. — Платить будете?

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ

Поскольку радиостанции постепенно удовлетворили все аппетиты взыскательных слушателей из бурлящего иллюминатора превратившись в ежедневную привычку, при настройке карманного транзистора Павел решил себе не изменять. Вкус у него остался ровным счётом тот же, ни дать, ни взять. И вот уже трещат радиоволны на частоте "Вашего радио", повторяя рефреном самый свежевыпущенный шлягер:

Не таскай с собою день вчерашний в рюкзаке.

Были мол денёчки, был я весел и беспечен, и молод.

Ты конечно слышал о беспечном ездоке,

Знаешь, мне сказали, этот парень возвращается в город…

Ничего не исчезает, даже если жизнь пугает нас на вираже.

Подними глаза в надежде, и твоя любовь, как прежде

Ждёт тебя на пятом этаже…

В этих строчках было столько же романтизма, сколько насчитывал истошный крик выжившего героя романа "Таинственный остров", прочитанного ещё в юности. Сколько же в творениях русского рока содержалось так называемой "щенячьей радости", испытываемой героем при чудесном спасении, не знал даже сам автор песни. Хотя в объединении давно забытого отечественного бит-квартета времён поздней перестройки и заключался этот же самый романтизм, позволивший забегая вперёд, отметить и двадцатилетний, и даже тридцатилетний юбилей образования этого музыкального коллектива.