Кандидат

Учебная аудитория, целиком и полностью состоящая из первокурсников ещё радостно гудела, когда ровно в девять часов утра с трели звонка настал первый в их учебной жизни семестр. Просторный зал украшали чёрно-белые портреты преподавателей, сотрудников кафедр и авторов учебных пособий. Всем хотелось по-новому переосмыслить рассвет их сознательной жизни, узнать про новые формы обучения в виде лекций и семинаров, а также придумать, как провести большой перерыв с полудня до тринадцати часов. Любопытным обстоятельством было то, что их первым университетским уроком стала лекция по психиатрии.

Дверь аудитории распахнулась, и в просторный зал вошёл мужчина средних лет в непромокаемом плаще, выглядев при этом угрюмым. Пройдя через весь периметр до самой кафедры, он остановился, окинул новоиспечённых студентов строгим взглядом, после чего снял с себя плащ. Включив радиомикрофон, университетский преподаватель громко туда дунул. Потом подошёл к доске и огромным куском мела написал на ней: «основы психиатрии».

— Уважаемый первый курс, доброе утро, — раздался голос из стереодинамиков. — вы, наверное, одни из немногих, кому повезло первого сентября попасть к психиатру.

В аудитории послышались весёлые смешки.

— Меня зовут Иннокентий Геннадьевич Куравлёв, — продолжал преподаватель, — и моя задача состоит в том, чтобы вы и каждый из вас для себя уяснил: нет ничего в патологии, чего не было в норме. В древности вообще много думали о неразрывности психологии и психиатрии. Я вот знаю одного писателя, и он очень тонко…

Сидящий на передней парте выпускник в это время старался не пропустить ни единого слова мэтра. В руках у него медленно скрипела авторучка, а на каждой из тетрадей красовалось выгравированное название предмета. Это выглядело слегка архаичным, поскольку остальные ученики записывали голос лектора на диктофоны, а то и не конспектировали вовсе. Иногда первую парту стремительно клонило в сон, и тогда на листках клетчатой бумаги появлялись первые признаки врачебного ухудшения почерка, местами смахивающего на дисграфию. Хорошо ещё, что самые отважные парни вдоволь насмотрелись новоявленных принцесс, входящих в аудиторию и раскладывающих свои вещи за партами.

— Иногда во время сна вы входите в изменённое состояние сознания, — заинтересовал вчерашних школьников мастер психиатрии. — У вас могут быть связи восприятия с магическим мышлением, или даже галлюцинации с появлением ложных образов котят. Представьте себе, когда в тёмном-тёмном сталкиваются две обезьяны с выпученными глазами…

На этих словах преподаватель не смог сдержать смеха, громкого и протяжного, заполняющего через динамики всю аудиторию. Поскольку сия эмоция весьма заразительна, многие первокурсники поняли весь абсурд этой взрослой шутки и тоже весело посмеялись. На второй парте сидела по-боевому настроенная девушка по имени Юлия, по обыкновению большинства современных студентов проявляющая волю во время хронического недосыпа и допинга формата коктейля пепси-колы с ирландским виски — лучшим средством для сдачи вступительных экзаменов. На её кнопочном телефоне высветилась самая пугающая фраза, ставящая под сомнение всю её ночную подготовку: «приветы. А ты знаешь, что ты два получила?».

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Группа студентов решила провести большой обеденный перерыв на Охотном ряду — благо, длины футбольного тайма на это хватало. Следовало лишь выйти на улицу, дойти до ближайшего подземного перехода метро и спуститься внутрь недавно открытого торгового комплекса. Именно там, в очереди за бургерами разговорились наш известный знакомый с неразлучной парой собственной юности Сашами — Александром и Александрой. Неся на свободное место порцию свежего фастфуда, приятели наткнулись на весёлых гостей из солнечного Таджикистана — они выделялись из общего потока москвичей смуглой кожей, а также угольно-чёрными зрачками и волосами.

Зацепившись с ними языками, первокурсники с интересом узнали их недовольство стереотипами о собственных земляках; дескать, рабочий класс остался лишь в Душанбе, а на нынешний Клуб Весёлых и Находчивых без слёз взглянешь. И вот, уже под конец сытного полдника Александра спросила недавнего знакомого:

— Чем планируешь заняться кроме университета, Юр?

Юра в ответ смущённо качнул лбом: в его глазах отражалась радость именно советского детства.

— Ну, скажем, открою мастерскую по ремонту олдтаймеров.

Александр был настроен скептически. Карту с Ахмедом надо припрятать.

— Вряд ли у тебя будет много клиентов: для Москвы с её Мерсами и Бумерами совковые тачилы — это барахло и ненужный хлам.

— Может уйти с молотка всё, обо что стирали коленки до зелёнки. За пределом ареала весь мир далёк от идеала… — хмыкнула Александра и отхлебнула ещё колы.

— Сколько ещё может быть у нас родных деталей? — включился в разговор её парень. — за иностранных дилеров гребут большие бабки. А приезжать за невестой на Москвиче — тут он подмигнул Юре, — возможно тогда и только когда ты уже разбил Лексус. Сколько там на моих армейских?

— Двенадцать-пятьдесят.