Кандидат

Копна пепельных волос до пояса, расчёсанных на пробор, грация быстрых движений, остро торчащие ключицы, цветущая женская ласка в глазах и мягкий-мягкий смех. Это суть она.

— Какой ты, Рэдди, глупый.

— Да, я глупый.

— Но ведь солдат не должен быть таким мечтательным.

— А я вот такой.

Оля. Личное, специально для Рэдди, единственное во всей Галактике солнце. И что ему свет остальных звёзд! Свет великолепного Канопуса не заменит тепла Керна.

Во тьме, заполненной беспощадной радиацией, появилась ещё одна жёсткая нотка.

Голос Хронара. И голос Оли.

— Рэдди, что же это?..

— Это война.

И последний удар — на всю Вселенную.

На черном фоне — лёгкая вспышка на траектории беспомощных «Колонизаторов». Они не успели уйти.

Во мраке небытия прозвучали слова обвинения:

Её называли Пентарра.

Джон очнулся, не в силах выдержать эмоционального шока.

Пентарра.

Рэд — один из уцелевших в той бойне. Благодаря оборвавшемуся, но услышанному зову Пентарры и усилиями КГС прорыв рейдеров врага был ликвидирован, потери — только среди личного состава Флота, да и то — минимальные, слишком был велик перевес сил. Общее число погибших во флотах Содружества не составило и миллионной доли от числа жертв пентаррианской трагедии. Враг же большей частью вновь ушёл во Внешний Космос, в радиоактивную пустоту войда.

Вот так. А он ещё пытался понять. Как-то попробовать себя поставить на его место. Дурак.

Рэд молчал, склонившись к самому пульту. Потом поднял голову, и тут Джон всё-таки заметил вновь блеснувшую слезу.

— Мне повезло. Меня долго восстанавливали по госпиталям, — тут лицо его заметно дрогнуло, как от предельно гадкого чувства, — а потом я прятался от всех на Аракоре. Но после нашей встречи снова вернулся в мир. Ты мне в этом тоже — очень сильно помог.

Рэд нахмурился, словно в который раз пытаясь что-то припомнить. Что-то очень давнее, забытое.

Вздохнув, Рэд решительно встал и вышел, захлопнув за собой дверь гермолюка.

Джон же остался размышлять.

Ощущение шока никак не проходило.

Неужели он смог бы так же…

Джону было всего семнадцать лет, когда Галактика содрогнулась от ужаса, узнав о судьбе Пентарры. Тогда самому Джону потребовалось несколько месяцев, чтобы хоть частично осознать весь чудовищный смысл того, что произошло, масштабы трагедии поражали воображение, её просто не с чем было сравнить, жизненный опыт человека того времени попросту не мог справиться с подобным кошмаром. История Пентарры так до конца и не уложилась в юном сознании, такими чудовищными были обычные серые цифры.

Один из тысячи обитаемых миров. Для Третьей Эпохи это было слишком большой ценой.

Однако время шло, Сектор Керна был где-то далеко, среди знакомых Джона не было никого из слишком поздно вернувшегося из злополучной Экспедиции флота ГКК, как не было и никого родом оттуда. Пентарра стала ещё одной, пусть титанической строчкой в списке жертв Третьей Войны, что никак не могла завершиться уже столетия.

Почти два века как ужасы прошлого, казалось, окончательно покинули пределы их Галактики, однако эта нежданная трагедия стала лишним напоминанием — враг не побеждён, мирная жизнь миллиардов разумных существ по сию пору оставалась возможной лишь благодаря силам КГС, который изо дня в день продолжает сражаться там, за Вторым Барьером.

Забытая планета… одна из многих. И вместе с тем единственная.

Размышляя об этом, Джон привёл свои мечущиеся мысли в порядок и незаметно для себя уснул беспокойным сном.

Ему снился Рэд, в боевой броне пехотинца, испачканной чьей-то кровью.

Он был мрачен, даже зол.

Он был зол на Джона. Правда, тот так и не понял, почему.

Ранним утром, когда для обычного человека вокруг ещё царила полная темнота, Рэда разбудило тревожное чувство — за ним кто-то пристально наблюдал.

Один рывок, и он уже на ногах.

Прислушавшись к собственным ощущениям, он заставил себя успокоиться. Было тихо, в траве шуршали лишь припозднившиеся грызуны, да метрах в ста от лагеря чувствовалось дыхание пары зверей покрупнее. Обстановка, подходящая для семейного пикника. Что же такое его разбудило?..

Немного напрягшись, оперативник сумел ощутить в полукилометре отсюда дыхание спящего чутким сном Рихарда. Вокруг — никого, просто согласись с этим, даже приученные реагировать на малейшую опасность десантные лошади похрапывали, спокойно жуя.