Кандидат (ЛП)

— Это было… — она рассеянно посмотрела на меня, — я бы сказала изумительно, но это прозвучит слишком банально.

— Согласен, что простого «изумительно» не достаточно. Может быть «сногсшибательно» и «головокружительно»?

— Твое эго такое же огромное, как и твой член, — Евангелина закатила глаза, смахивая с лица налипшие пряди волос.

— Так мило с твоей стороны, — прижав руку к сердцу, ответил я, с притворной скромностью захлопав ресницами.

Рассмеявшись, Евангелина поднялась с пола.

— Не возражаешь, если я приму душ? Мне нужно освежиться перед сегодняшним выступлением.

— Конечно. Вперед, — я кивнул в сторону ванной.

— Не хочешь присоединиться? — она соблазнительно приподняла брови.

— Я бы хотел сохранить твой запах и запах нашего секса на весь день.

В ее глазах вспыхнуло желание, а розовый язычок пробежался по губам.

— Ммм, мне нравится эта идея.

Я знал, что это так. Женщинам всегда нравилось, когда ты целый день ходишь благоухая их сиськами и задницами. Так же, как и парням нравится кончать на девчонку. Все дело в том, чтобы пометить территорию и поставить на человеке клеймо «мое».

В моем случае дело было в том, что после аэропорта я собирался в тренажерный зал и не видел смысла в душе перед тем, как снова вспотеть, но ей об этом знать не обязательно. У женщин долгая память, так что я понимал, что Евангелина вспомнит об этом в следующий раз, когда мы будем вместе. Это давало мне гарантию, что она отплатит той же монетой, например, реально долгим отсосом.

Пока Евангелина была в душе, я выбросил брюки и рубашку, которые она сорвала с меня час назад. Бросив взгляд на свое отражение в зеркале, пробежался щеткой по волосам, чтобы смягчить ущерб, который она причинила. Когда закончил, открыл дверь спальни и зашел в главный салон.

Я вытащил бутылку воды из холодильника, открыл ее, сделал большой освежающий глоток прежде, чем упасть в одно из капитанских кресел. Когда наткнулся на полный отвращения взгляд моего телохранителя и друга, Тая.

— А это что за взгляд?

— Тебе, правда, интересно знать?

— Ты теперь собираешься блюсти интересы имеющейся у меня в распоряжении киски?

— Ты же знаешь, я никогда не был против кисок, — Тай закатил глаза.

— Тогда в чем дело?

— Проблема в том, чтобы слушать, как кто-то занимается этим, пока ты на работе. Не говоря уже о том, что мы находимся на высоте тридцати шести тысяч футов и мне некуда сходить прогуляться, пока ты занят.

— Этот оперный оргазм слегка вынес тебе мозги? — поиграв бровями, спросил я.

— Скажем так, я заслуживаю надбавки за то, что терплю тебя и твою секс команду. — сказал Тай прочистив горло и поерзал в кресле.

Нас прервал голос капитана.

— Мистер Каллаган, я хотел предупредить вас, что мы находимся в тридцати минутах от округа Колумбия и скоро начнем снижаться.

— Погоди, он только что сказал «округ Колумбия»? — я в удивлении изогнул бровь.

— Сказал.

— И какого черта он это сказал? Мы же должны лететь домой, в Нью-Йорк.

— Твой отец звонил минут двадцать назад во время твоего секс-феста, чтобы изменить план полета. Он хочет встретиться.

Я потер лицо руками, от которых до сих пор пахло Евангелиной, и застонал. Ничего хорошего от встреч с моим отцом в последнюю минуту можно было не ожидать, впрочем, и от любых встреч с ним. Несколько месяцев назад, он призвал меня в семейный летний дом на Мартас-Виньярд. Проводив меня и мою двадцатилетнюю сестру Кэролайн в свой кабинет, он принял защищенный видео звонок от моего брата Торна, армейского командира в Афганистане.

Тогда-то он и сообщил нам, что, наконец, решил баллотироваться на высочайший пост в стране. И хотя я знал, что его однопартийцы годами оказывали ему поддержку, все равно был чертовски шокирован его словами. Ему только что стукнуло шестьдесят. В его годы многие начинают сбавлять обороты или уходят на пенсию, а он решил попробовать заняться одной из самых напряженных, как психологически, так и физически должностей в мире.

Не поймите меня неправильно, я не имею в виду, что ему не стоит вступать в гонку, или что он не станет хорошим президентом. Я не мог представить никого другого, кто так же хорошо справлялся бы со своим делом, как мой отец. Он шел к этому моменту всю свою жизнь. Как семьи Кеннеди и Буш, Каллаганы были восходящей политической династией. Мой дедушка, Джеймс Торнтон Каллаган старший, был сыном миллионера, который сделал себя сам. Он более сорока лет был сенатором от штата Нью-Йорк. Его брат Чарльз два срока был губернатором Нью-Джерси. После этих двух братьев северо-восток повидал многих Каллаганов на самых разных постах: от мэров до членов палаты представителей и сенаторов. Мой отец сам прослужил в Сенате тридцать лет.

И хотя ему не нужно было ни наше одобрение, ни благословение… он хотел их получить, такой уж он человек. Отец провел в политике все время, что я его помню, но при этом никогда не был одним из вечно отсутствующих отцов. Не знаю, как он умудрялся попадать на наши с Торном футбольные матчи или танцевальные выступления Кэролайн.