Кандидат на ее сердце

Приехали. Он тяжко и глубоко вздохнул. Оставаться с ней дольше было настоящим безумием, хотя имело свои преимущества. Он мог закрыться в доме, отслеживать публикации в газетах, чтобы не волновать ее. Продлить прошлую ночь.

– Я виноват и должен позаботиться о тебе. Хотя бы несколько дней, максимум неделю. На этот раз я должен это сделать.

– На этот раз? На этот раз? Не понимаю. Раньше ты никогда не считал, что должен заботиться обо мне. – Саша вытаращила глаза. – Брось, это ведь не только из-за меня и папарацци, верно?

Нейт надеялся, что она пропустит мимо ушей его невольную откровенность. Но нет. Саша не упускала ничего. Откуда в ней такая проницательность? Он принял непринужденный вид, а сам мучительно искал слова.

– Нет, послушай, я не знаю. Давай не будем об этом.

– Тут есть что-то еще. Что-то другое. – Она щелкнула пальцами, будто поймала ускользавшую мысль. – Ну конечно! Маршалл. Ты пытался защитить его? И не смог? Я права?

Да! Она смогла понять то, чего даже он сам о себе не знал. Возможно, она права, и все дело в том, что он не смог защитить брата. Хотя вряд ли. Прошло столько лет, все давно в прошлом. Но так ли это? Перед глазами Нейта возникло улыбающееся лицо Маршалла, и в грудь ударила резкая боль. Сейчас не время.

– Собирайся скорее. У нас нет времени обсуждать это.

– Нет, есть. – Саша решительно села на край кровати и обхватила себя руками. – Я могу подождать, как те на улице. Столько, сколько надо, мистер Торопыга. Так что, либо ты рассказываешь мне все, либо мы будем сидеть здесь неизвестно сколько. Я никуда не поеду, пока не узнаю истинную причину, по которой тебе понадобилось меня спасать.

А она молодец. Предложить помощь ему, когда он пытался защитить ее. Однако Нейт не смог бы поделиться этим ни с кем. Ни за что. Саша увидела, как он, вытащив из-под кровати сумку, начал запихивать туда ее вещи. Он старательно избегал смотреть на нее.

– Нейтан. Расскажи.

Он поднял взгляд и с удивлением услышал собственный голос.

– Маршаллу было трудно в школе. Это я виноват. Заставил его ходить туда. – Он остановился. – Извини. Зачем тебе знать это? Сейчас.

– Мне надо. И ты должен рассказать мне, иначе мы никуда не поедем. Чего бы это ни стоило. Я понимаю, ему пришлось нелегко, как и многим другим особенным детям. Но ты сделал это, желая ему добра.

Нейт засмеялся, но от его смеха веяло холодом.

– Что я понимал? Я считал, что он должен ходить в обычную школу, чтобы не остаться с клеймом на всю жизнь. Думал, лучше всех знаю, что ему нужно. Поэтому заставил школу принять его единственным доступным мне способом.

После того как отец Нейта попал в тюрьму, ему пришлось самому решать все вопросы. Но это его не испугало.

– Я стал хозяином в доме, знал только один способ быть мужчиной: громко кричать и пробивать себе дорогу силой. Поэтому пришел в школу и потребовал, чтобы они взяли Маршалла, иначе я обвиню их в дискриминации. Им это не понравилось.

– Представляю. Но ведь Маршалл полюбил школу? Для него это было самым лучшим решением. – Саша отодвинула одеяло, предлагая Нейту сесть напротив нее. Он отказался.

– Сначала – да. Но постепенно он притих и начал терять интерес. Единственное, что ему нравилось, – петь в хоре. Время от времени он признавался, что его обижают.

– О, Нейт. Это ужасно. Я не знала.

Нейт потер рукой затылок.

– Я думал, он выдержит. Он ведь всегда знал, что не такой, как другие. Но однажды я застал его в слезах с запиской от одноклассника. В ней говорилось, что он грязный, никто его не любит и ему лучше бы вообще не рождаться на свет. Мне показалось, его били, хотя и несильно.

– Кошмар. Ты должен был рассказать об этом кому-нибудь, учителю или завучу.

– Я решил уладить это сам. Не хотелось, чтобы все узнали. Я старший брат, и это моя забота. – Он пожал плечами. – Во всяком случае, таков был мой план. Я ничуть не сомневался, что никто не станет меня слушать. Рассвирепел и бросился искать виновника. Им оказался этот бедолага Крейг. Мы обменялись парой слов, а потом…

– Потом ты набросился на него, – перебила Саша. Теперь она ясно понимала, что произошло тогда. – Я помню твои руки. Опухшие костяшки пальцев. Но ты так никогда и не рассказал мне всего.

– Ты повела себя так же, как все. Смотрела на меня так, словно давно ждала чего-то подобного. Будто я ничем не отличаюсь от моего никчемного буяна отца.

Неужели он так считал? Саша почувствовала боль в груди.

– Нет. Я знала: ты не такой. Я понимала, что знаю тебя не таким, как другие.

– Саша, я помнил твой взгляд гораздо дольше, чем мне хотелось.