Кандидат в Будды

Но вот прошел год, и мы неожиданно встретились у касс Савеловского вокзала, отправляясь на акцию группы «Коллективные действия» у деревни Киевы Горки. Естественно, всю дорогу к заветному полю близ деревни мы с В. проговорили. Она призналась, что рассчитывала меня встретить, так как год назад мы с ней были на акции «КД» в Измайловском парке. Пришла посмотреть — что со мной сталось за это время. За окнами электрички замелькала с трудом узнаваемая местность. Я не был здесь лет 15 — со времени акции «Выстрел».

Я экипировался довольно основательно. В оставленном на пейджере сообщении Андрей Монастырский накануне предупредил меня, что придется ступать в глубокий мокрый снег. Поэтому помимо пластиковых пакетов я захватил скотч, чтобы, обернув обувь в пакеты, примотать их к джинсам. Получилось неплохо — наподобие чулок-сапог армейской химзащиты. Я стал помогать и другим экипироваться схожим образом. Особенно долго провозился с какой-то шведской семьей, кажется, так что к стартовой площадке подошел одним из последних.

На опушке леса нам раздали конверты, и я услышал, что надо по сигналу — взмаху красной тряпки — идти в сторону группы берез. Мне очень понравилось, что тряпка будет красная. Очень люблю красный цвет. На мне, как правило, всегда есть что-нибудь красное из одежды. Вот и тогда я был одет в подаренную В. красную рубашку.

Что-то мелькнуло вдали. Я не очень понял, в сторону какой группы берез двигаться, но шагнул… Чувствовал себя опоздавшим: думал, может, что пропустил?!. Сразу же я провалился по колено. Дальше в моем сознании произошло некое смещение: на Киевогорском поле снег был точно такой же мокрый, плотный, чуть розовый, как в Альпах. Яркое солнце, напомнившее мне альпийское. Было тепло и странно, что вокруг столько снега. Поле было насыщено энергией, волшебное, как Волшебная гора. Почему-то мне показалось, что если я приду первый, то В. вернется. И вот передо мной — почти такое же снежное пространство, как на плато у вершины Фрешенвег.

Я пошел по глубокому снегу и, кажется, сначала сильно оторвался от основной группы, которая шла за мной след в след. Меня просто распирало от радости и азарта! К середине поля уже не слышал голосов за спиной. Примерно там же я заметил красное полотнище правее группы берез, к которой я шел. Я стал неуверенно поворачивать к полотнищу. Я все надеялся, что снег станет менее глубоким. Но не тут-то было! Я начал немного уставать, задыхаться. К тому же я нес в правой руке конверт с документацией. Появилась мысль, а не посмотреть ли, что в конверте? Или хотя бы положить его в рюкзачок. Я посмотрел назад и увидел, что какая-то фигурка в красном идет за мной. Нет, надо уж идти первым. Я подумал, что это кто-то из незнакомых юношей студенческого вида, с которыми В. говорила по пути на Поле. Они все вместе занимаются в каком-то семинаре по современному искусству в МГУ.

Впереди наперерез мне проехал какой-то снегоход. Подумалось, забавное зрелище мы представляли для пассажиров этого снегохода! А что если спросят, что это мы тут делаем? Помнится, во время акции «Выстрел» какой-то местный агроном или председатель колхоза приезжал на газике, ему объясняли что-то…

Когда я различил надпись «Примечание» и узнал стоящих у полотнища Сергея Ромашко и Колю Паниткова, я услышал, что меня пытаются нагнать. Оглянувшись, я увидел, что это девушка в красном. Она, видимо, очень старалась, дыхание было шумным. В этом месте снег подо мной перестал проваливаться так же легко, как прежде. Он почти держал мой вес, но в последний момент, когда я вытаскивал одну ногу, другая тоже проваливалась. Снег стал глубже. Неожиданно я провалился по пояс. Один из пакетов на ноге порвался. Обидно, когда тебя обгоняют на последних метрах, к тому же обгоняет девушка! Впрочем, когда она достигла глубокого места, где я провалился по пояс в первый раз, я успокоился. Все же я работник физического труда, в отличие от всех этих художников, философов и поэтов! «Специфика деятельности нашего дорогого музыканта не позволяет ему в полной мере воспринимать все тонкости эстетики концептуализма», — сказал однажды И. И. Кабаков на обсуждении у Монастырского. Естественно, что я, уже не торопясь, пришел первым. Очень приятно было видеть Андрея, Сабину Хэнсген с видеокамерой, Ромашко, Паниткова. Вскоре по моим следам пришла девушка в красном. Люди еще долго приходили к полотнищу по протоптанной мной колее. Последние шли уже не по следам, а по настоящей тропинке, совершенно сухие. Для меня акция была законченной. Я почувствовал такое же состояние пустоты и радости, как после спуска с Фрешенвег. Как-то совсем не думалось. Только смутные, безотчетные ощущения.