Кандидат в маги

Криста тем временем продиралась сквозь новоявленное живое насаждение. Это было непросто, но вскоре из переплетения ветвей раздался ее радостный возглас:

– Да! Да! Это оно!

– Оно? – переспросил Богдан. – А что именно?

– Заклятье от Демонов Преисподней! – отозвалась Криста. – Это дверь!

Эрик и Богдан бросились к Кристе, ломая ветки, отдирая от стен цепкие лианы. И вскоре их глазам предстали таинственные письмена, выбитые на большой и плоской каменной глыбе, преграждавшей тоннель.

– Точно, дверь… – произнес Эрик, касаясь ладонью холодной и шершавой поверхности.

За плоским срезом каменной глыбы раздался низкий гул, напоминающий свирепое рычание.

– Демоны-охранники, – задумчиво проговорила Криста. – Так, кто помнит заговоры сторожевой нечисти?

– Вот еще – затычка для черта! – пробормотал Богдан. – А что, нам обязательно на ту сторону надо?…

2

Андрей Алексеевич, участковый психиатр, с некоторым отстраненным, почти профессиональным любопытством рассматривал двоих звероподобных санитаров, которые, потупив взор, переминались сейчас перед ним с ноги на ногу. Санитары серьезно провинились, и прекрасно это понимали. Было очень странно смотреть на этих громил, которые выглядели теперь, словно какие-нибудь нашкодившие школьники.

– Так как же это он от вас сбежал? – поинтересовался Андрей Алексеевич, ловко, по шулерски, крутя в пальцах авторучку. – Такие опытные, крепкие ребята – а упустили совершенно хилого и слабоумного пациента. Сейчас посмотрим, что у нас там на него…

Андрей Алексеевич сдернул со стопки бумаг чахоточно-серую, помятую и потертую книжицу. «История болезни» плюхнулась на стол и беспомощно распахнула бледные страницы. Было в этом что-то отвратительное. (Андрей Алексеевич давно заметил за собой одно нехорошее качество – что он постоянно ищет в окружающих предметах их отвратительные стороны. Это был тревожный звоночек, но делиться своими подозрениями с коллегами Андрей Алексеевич не спешил: те могли неправильно истолковать его утонченную тягу к отвратительному).

Между тем, досье на каждого пациента с профессиональной, да и не только, точки зрения, представляло собой довольно увлекательное чтение. Наверное, вот так в каких-нибудь спецслужбах с интересом зачитываются компроматами на сильных мира сего. Интересно, все эти политики и олигархи, разложенные по бумажкам и папкам, предстают перед следователями в столь же отвратительном свете, как люди с точки зрения участкового психиатра?

Итак, вот он, совершенно рядовой пациент по прозвищу Саша Шум. Интересен он, разве что, своей странной манерой говорить на вдохе, а не на выдохе, как все нормальные люди. Да еще тем, что неоднократно угрожал расстрелять персонал из своего «бластера», роль которого исполнял водяной пистолет. Угрожал, однако же, совершенно беззлобно, а потому репрессивных мер по отношению к нему пока не применялось.

Было еще одно занятное обстоятельство: нашли его в свое время неподалеку от границы Локализации. Видимо, он и пришел из тех загадочных мест, откуда в последнее время частенько появляются люди с поврежденным рассудком.

– Он ведь совершенно не агрессивен, к побегам не склонен, к членовредительству – тоже. С чего это он бежать вдруг задумал? – задумчиво произнес врач, разглядывая отвратительную трещину на потолке кабинета.

– А мы почем знаем, Андрей Алексеевич? – насуплено ответил один из санитаров. – Мы и думали, что он тихий. А тут этот тихий вдруг взял, да и тяпнул меня по башке тарелкой. Очень неожиданно было…

– Ну, тяпнул – подумаешь, какая невидаль, – усмехнулся психиатр. – Вы ж у меня не ядерной физикой занимаетесь – ничего страшного, если по башке иногда заедут, ничего ценного оттуда не вылетит. Хоть мозги немного вправят…

– А меня – ладонями по ушам, вот так! – второй санитар неуклюже хлопнул растопыренными ладонями. – Очень больно было, чуть перепонки не полопались!

– Мы растерялись, – подхватил первый санитар. – Прямо наваждение какое-то! Никогда еще такого не случалось…

– А то, что все двери открытыми оказались – тоже наваждение? – поинтересовался Андрей Алексеевич. – Вы у меня теперь по всему району его ловить будете. И пока не поймаете – можете не показываться здесь! Сейчас напишу докладную главному – чтоб разобрался с вами, как следует…

– Как это – по всему району? – заныл первый санитар. – Откуда мы знаем, куда его черт мог понести?

– А вот так! – нахмурился Андрей Алексеевич. – Или сразу уволить вас к чертовой бабушке?!

Он начинал сердится. А когда он сердился, его отвращение ко всему сущему усиливалось. Сейчас, например, ему были отвратительны эти круглые санитарские рожи. Андрей Алексеевич очень переживал, как бы его раздражение неожиданно не перешло в рукоприкладство, как у его чрезвычайного буйного пациента Гаврилы по прозвищу Фарш. А потому Андрей Алексеевич старательно прятал от себя подальше все тяжелые и колюще-режущие предметы.

– Катитесь с глаз моих долой! – прошипел врач, и авторучка в его руках громко хрустнула, переломившись пополам.