Кандидат

– Сомневаюсь в такой вероятности, учитывая дотошность Берни.

– Нам просто придется импровизировать, – продолжил я, увидев, что Эддисон продолжает задумчиво покусывать нижнюю губу. – Что бы нам ни пришлось соврать на скорую руку, это будет правдой.

– Как скажешь, – пробормотала девушка.

– Давай же, – помахав папкой, сказал я. – Нам просто нужно начать.

В самом верху моей страницы шла краткая биография Эддисон, а у нее – моя. В целом, это выглядело как раздел из Википедии про личную жизнь – голые факты. Закончив читать, я был почти уверен, что Эддисон та еще штучка. Я знаю не так много девушек, которые умеют разводить костер, преподавать английский деревенским жителям и при этом с отличием закончить колледж Лиги Плюща. Теперь я вижу, почему отец и Берни были под впечатлением.

После биографии остаток страницы занимали нудные вопросы из серии «давай узнаем друг друга». Когда она заметила, что я закончил читать, то щелкнула гостиничной ручкой.

– Готов?

– Давай.

– Любимый фильм?

– «Крестный отец».

Хмыкнув, Эддисон отреагировала.

– Не удивительно, но я бы поставила на «Лицо со шрамом», ну или на «Девять с половиной недель».

– Нет, – засмеялся я. – В моем топ листе верхушку занимает «Крестный отец», а еще «Взвод» и «Спасти рядового Райана».

– Тебе нравятся военные фильмы из-за отца?

– Не совсем. Он критикует их больше других фильмов, особенно те, в которых показывают Вьетнам.

Эддисон кивнула.

– Мой дедушка служил в Корее и отказывался смотреть любые фильмы, которые даже отдаленно были связаны с войной. Говорил, что сыт убийствами до конца жизни.

– И я его понимаю. Ну, наверное, я его понимаю. Конечно же, я не могу говорить с точки зрения опыта.

Эддисон задумалась, автоматически вырисовывая на краю листа цветок.

– Должно быть тебе тяжело не иметь возможности разделить этот опыт с отцом и братом, которые служили в армии.

Проклятье, она что, дополнительно получила степень по психологии? Как она смогла так быстро докопаться до моего уязвимого места? Пытаясь сыграть безразличие, я пожал плечами.

– Да, может быть.

Эддисон с любопытством посмотрела на меня.

– Если бы тебя не признали негодным к несению службы из-за сердца, ты бы пошел в армию?

– Конечно.

– Из-за чувства долга перед семьей?

– Да, ну еще и из-за того, что служить почетно.

– Ты бы не впечатлил меня в качестве военного.

– Хей, я неотразим с короткой стрижкой, – сказал я, подмигнув, – не говоря уже о том, как горячо смотрюсь в форме.

– Я говорю не о внешности. Я говорю о твоей индивидуальности, – девушка, прищурившись, смотрела на меня. – Скорее об отсутствии у тебя дисциплины, необходимой для подчинения приказам.

Теперь я прищурился на нее.

– Весьма отчаянный шаг, говорить такое кому-то, кого ты едва знаешь.

– Я лишь говорю о том, что вижу, основываясь на некоторых признаках, – вместо того, чтобы сдать назад, ответила Эддисон.

– Таких как…?

– Во-первых, твоя репутация в интернете, не говоря уже о том, что я сама сегодня видела.

– Давай-ка проясним немного – я чертовски дисциплинированный парень, дорогая. Не забывай, что я получил степень бакалавра и степень по бизнесу в колледже Лиги Плюща, и если ты не забыла, я начинал с одного из убыточных отделов в «Каллаган Корпорейшн» и сделал его одним из самых успешных в компании.

– Тут мне нечего добавить, – ответила Эддисон.

И хотя казалось, что она была со мной согласна, ставлю на то, что ее это не впечатлило. Не знаю, почему меня волновало, что девушка обо мне думала, но это так. Мне хотелось, чтобы она увидела во мне нечто большее, чем созданный СМИ образ. Хах, это что-то новенькое. Мне действительно это нужно? Через девять месяцев она станет для меня никем.

– Давай просто вернемся к долбанному вопроснику, окей?

– Хорошо.

– Твоя очередь. Твой любимый фильм?

– «Звуки музыки».

– Боже! – я застонал. – Ты одна из этих, да?

– Если ты имеешь в виду людей, которые наслаждаются культурой музыкального театра, то да, я одна из этих.

Моя мать пытала нас музыкой, когда мы были детьми, водила нас на все театральные постановки в Нью-Йорке, по крайней мере, раз в месяц осенью и весной. И это был ад.

– Нет ничего более тоскливого, чем слушать, как кто-то завывает популярные песенки.

В глазах Эддисон промелькнуло странное выражение.

– Я это запомню.

– Уверен, что запомнишь, – проворчал я, опуская глаза на листок. – Любимая музыка?

– Кантри и поп, – ответила Эддисон.

– У меня – рэп и рок.

– А тут я думала, что ты скажешь «классика», – поддразнила она меня, царапая на листке мой ответ.

– Вообще-то, я большой поклонник симфоний.

– Серьезно? – Эддисон распахнула глаза.

– Да. Серьезно.

– Посмотрим, как ты сразишь меня своей любимой едой.

– Дим-сам (Примеч.– разновидность китайских пельмешков), предпочтительно из Чайнатауна.

– Интересно. Я бы предположила хот-доги и пиво на стадионе Янки.

– Это стоит на втором месте. А что насчет тебя?

– Кукурузный хлеб. Моя бабушка очень красиво оформляет его.

– Я предпочитаю начинку.

Эддисон шикнула на меня.

– И ты еще называешь себя южанином.

– Может я и вырос в Вирджинии, но мой дом – Нью-Йорк.