Кандидатский минимум

Слово «лье» император запомнил еще с детских времен, когда прочитал «Трех мушкетеров». Правда, чему именно равна эта единица длины, он не знал, но надеялся, что она все-таки не меньше километра. А то ведь иначе получится не остров, а какая-нибудь паршивая скала посреди океана.

После ухода Нулина царь сделал две пометки в своем блокноте.

Заранее придумать, какими именно сведениями о его особе станет делиться комендант после получения баронского титула.

И при первом же визите в Академию наук выяснить, что такое лье. Хотя, может, это знает даже Кристодемус, а у Миниха пока лучше не спрашивать.

Утро следующего дня началось с визита капитана Эдвардса в компании Меньшикова – кораблестроителя, причем вовсе не родственника покойного светлейшего князя. Кроме того, Гаврила Авдеевич свободно говорил по-английски, чем пока не мог похвастаться император. Впрочем, он уже начал помаленьку ликвидировать свою малограмотность в данном вопросе, но успехи пока еще оставались довольно скромными. Эдвардс, принятый в русский флот в специально для такого случая изобретенном чине капитан-консультанта с окладом семьдесят рублей в месяц, начал учить русский, но пока совсем без переводчика император с бывшим пиратом обойтись не могли.

На сегодняшней встрече предполагалось решить, что делать со шхуной «Мария», ибо в том виде, в коем корабль сейчас находился, любое плавание могло стать для него последним даже со столь опытным экипажем, как команда англичанина.

– Тимбирование сей шхуны обойдется не менее чем в три тысячи рублей, государь, – начал свой доклад Меньшиков. – А может, и больше, без разборки этого не скажешь.

– Тим… что?

– Оным словом обозначается капитальный ремонт с заменой обшивки, – пояснил кораблестроитель. – И я считаю, что все равно корабль не станет таким, каким сошел со стапелей. Все-таки двадцать с лишним лет в постоянных походах, да еще в теплых морях – это очень много. Предлагаю построить новый по образцу этого, только больше, увеличив водоизмещение тонн до четырехсот, и с парусным вооружением типа бригантины, ибо два косых паруса не смогут обеспечить потребную для корабля таких размеров площадь.

– Это неправильно, – не согласился Эдвардс, ставший за время походов на «Марии» убежденным сторонником именно косых парусов. – Недостаток площади можно устранить, сделав шхуну трехмачтовой. Или даже оставив две мачты, но так, чтобы гик грота заходил за бизань. Поднимать гик при каждой смене галса для опытной команды нетрудно.

– А если команда не успеет его поднять? – возразил Меньшиков.

– Тогда это не моряки, а сборище сухопутных крыс, каковым вовсе нельзя выходить в море.

– Мне тоже нравятся косые паруса, – вступил в дискуссию император, – и я, побывав на «Марии», тоже считаю, что надо строить новый корабль, причем больших размеров.

Это убеждение царя не было основано на инженерных расчетах, которыми Новицкий и не особо владел, а имело под собой исключительно обонятельную основу. Проще говоря, воняло на «Марии» так, что Сергей сразу решил разобрать на запчасти этот источник миазмов.

– Более того, я уже составил эскизы того корабля, который предлагаю построить вместо вашей, Рид, заслуженной шхуны. Ее же выкупаю в казну за пятьдесят золотых червонцев.

Эдвардс кивнул. Он уже знал цену русских денег и считал, что царь даже немного переоценил его шхуну.

Меньшиков тем временем рассматривал два листа бумаги, полученные от молодого царя. Их еще позавчера срисовал с планшета Андрей Кротов, а изображались там эскизы немагнитной исследовательской шхуны «Заря», построенной из дерева в середине двадцатого века. К сожалению, полных чертежей Новицкий найти не смог, и пришлось обойтись не очень подробными эскизами.

Меньшиков повернул листы так, чтобы на них мог смотреть и англичанин. Эдвардсу не понадобилось много времени, и уже минут через пять он заявил:

– Ваше величество, если русские мастера смогут построить такой корабль и обеспечить ему должную остойчивость, то на нем я берусь совершить кругосветное плавание не более чем за год.

– Да тут не только остойчивость, с прочностью тоже будет ой как непросто, больно уж корпус длинный и узкий, – покачал головой Меньшиков. – Но ежели на доброе дерево не скупиться, то построить его можно.

– Ограничений в деньгах не будет, – заверил кораблестроителя император.

Он уже навел справки и знал, что уж чем-чем, а воровством Гаврила Авдеевич заниматься точно не станет, не тот он человек. Но, конечно, его обязательно надо дополнительно простимулировать.