Кандзявые эссе

Всё выше и выше, совсем как та улитка. Позади уже рисовые поля и огороды, а мы всё взбираемся и взбираемся. Ещё не альпинисты, но уже и не улитки. Слово «взбираться» нам пригодится не только в этом эссе, но и в последующих. «Нобору» - взбираться. Есть тут, правда, некоторый нюанс, но к богатству японского языка на нюансы нам уже не привыкать - язык-то «великий и могучий», совсем как русский. Так вот, этих самых «нобору» в японском языке не менее трёх, и все они означают одно и то же: «взбираться», «подниматься». Разница только в иероглифах, которыми они записываются, да в областях применения (порой сильно пересекающихся): одно дело - подниматься вверх по дороге, ведущей, скажем, из провинции в столицу или в один из мегаполисов Японии, и совсем другое дело - подниматься в гору, именно подниматься, взбираться, карабкаться. Вот за этот процесс чаще всего отвечает тот самый «нобору», который записывается иероглифом 登. Отсюда «подниматься в гору» - 山に登る (яма ни нобору).

Выражение 山に登る записано и иероглифами, и знаками азбуки Хирагана. Знаком る (ру) здесь отмечена та часть «нобору», которая изменяется при всякого рода спряжениях и прочих грамматических метаморфозах, приводящих к различным трансформациям глагола, а непосредственно иероглифом записана неизменяемая его часть:

登る (нобору) - взбираться;

登った (нобо-тта) - взбирался;

登れ (нобо-рэ) - взбирайся;

登ります (нобо-римас) - нейтрально-вежливая форма глагола «нобору».

Знаком に (ни) обозначена направленность движения: Куда? В гору! То есть в какой-то степени частица «ни» является аналогом русскоязычного предлога «в». Только если предлог, как следует из его названия, располагается впереди того слова, к которому он относится, то в японском языке, как и в самой Японии, всё «аккурат наоборот»: и яма вовсе не яма, а гора, и предлог лежит совсем не «перед», а «позади».

[登 - Взбираться, подниматься ТО:, ТО_нобору 12 (癶 (105) отправляться)]

Иероглиф «Взбираться» будет казаться сложным лишь до тех пор, пока мы не разложим его на составляющие компоненты, и если верхняя часть (癶), играющая в данном кандзи роль ключа, придаёт всему иероглифу значение испускания движения[64] и самостоятельным иероглифом не является, то нижняя часть - это иероглиф 豆 (боб), ОН которого «ТО:». По всей видимости, вместе элементы 癶 и 豆 символизируют свойственное всем растениям, олицетворением которых в данном случае стало семейство бобовых, неумолимое стремление к произрастанию навстречу солнышку.

[豆 - Бобы, горох ТО:, ДЗУ_мамэ 7 (豆 (151) боб)]

Несмотря на то, что «Боб» в образованных с его помощью иероглифах часто берёт на себя роль ключа, этого не происходит в случае с кандзи 登 (взбираться). Зато 豆 (боб) передаёт этому кандзи свой ОН, чем и определяет его звучание. Такого рода иероглифические «вставочки», передающие своё чтение более сложным иероглифам, в научной литературе обычно называются фонетиками. Иногда знание таких фонетиков оказывается очень даже полезным при запоминании ОНов иероглифов, образованных при их участии.

4.3. КУНЫ и ОНЫ, ЧТО ЖЕ ИЗ НИХ КРУЧЕ?

Исходя из полученных знаний, нетрудно сообразить, что по- японски «восхождение на гору» или, другими словами, «альпинизм» будет выглядеть (и звучать) как 登山 (тодзан). Когда-нибудь дорогой читатель познакомится ещё с одним суффиксом лица, служащим для образования профессий, специальностей и пр., и тогда он легко сможет образовать японского «альпиниста»[65], сейчас же можно познакомиться с синонимом этого слова, который происходит от хорошо знакомого всем нам alpinist'а: アルピニスト (арупинисуто) - это характерный пример того, сколь велика у японцев страсть к заимствованию. Раньше в основном «брали» у китайцев, сегодня же очень многое заимствуют у Запада.

Следует отметить, что «восхождение на гору» можно сказать и по-другому: 山登り (яманобори). Видно, что иероглифическая запись практически не отличается как по написанию, так и по смыслу, а вот озвучивание уже совсем другое. Различие принципиальное: в слове 登 山(тодзан) используются оны обоих кандзи, а в 山登り(яманобори) уже работают их куны. «Яманобори» - это характерная демонстрация того, как исконно японский язык, в тело которого глубоко пустили корни многочисленные заимствования, не сдает своих позиций, хотя и шаг за шагом отступает под натиском китайско-английского «засилья». Как ни странно, но японцам в этом видится какая-то непостижимая для среднего европейского ума «крутизна».

登山 и 山登り - это лишь один из множества примеров «единства и борьбы противоположностей». Вот, казалось бы, горная дорога: берёшь «гору» и «дорогу» и соединяешь их вместе в одном слове: 山 + 道 → 山道. Но как теперь прочитать это вновь созданное лингвистическое образование? «Ямамити» (кун + кун)? «Сандо:» (он + он)? Перед нами тот случай, когда в японском языке мирно уживаются оба эти слова, обладающие одинаковой записью, практически одинаковым смыслом, но при этом с фонетической точки зрения не имеющие ничего общего.