Каника

Выкрикнув что-то нечленораздельное, он достал из кармана связку ключей, быстро нашел нужный ключ и распахнул дверь. Как только прохладный ночной ветерок коснулся его лица, он тут же почувствовал резкую боль под левой лопаткой. Эта боль придала ему сил. К ногам вновь вернулась подвижность. Петька побежал так быстро, как только мог, крича от боли и страха, чувствуя, как теплая кровь заливает его спину.

С каждым шагом, с каждым отдающимся болью движением Петр терял силы. Мумия же, наоборот, наливалась жизненными соками. Она уже не скрипела суставами. Походка её стала плавной. Мумия уже больше напоминала женщину, чем вяленую воблу. Сквозь разорванные, трепыхающиеся на ветру бинты торчали груди, на голове вдруг отрасли черные, как смоль, волосы.

– Не убегай от меня! – кричала она вслед Петьке.

Голос мумии уже был не скрипучим. При других обстоятельствах Петька бы сказал, что её голос был приятным и завораживающим, но тогда от звука голоса Каники у него от ужаса стыла кровь в жилах.

– Отстань от меня! – закричал он ей, обернувшись через плечо.

Каника даже не бежала. Она просто летела по воздуху, выставив перед собой руку с ножом. С каждой секундой расстояние между ней и Петькой стремительно сокращалось.

– Я все равно тебя догоню! – кричала она. – И перережу тебе глотку, как непослушному паршивому рабу.

Понимая, что до вокзала ему не добежать, Петька решил бежать домой. В те жуткие мгновения своей жизни где-то в глубине души он надеялся, что дома он сможет спрятаться от мумии. Где-то в глубине души в нем теплилась надежда, что отец знает, как от мумии отделаться. Ведь он столько раз рассказывал о том, что мумия необыкновенная, о том, что она помогла ему избавиться от бессонницы и о том, что благодаря Канике он смог побывать в древнем Египте и своими глазами увидеть, как боги строили пирамиды. Конечно, тогда рассказы отца были для Петьки бредом старого алкоголика. Но, когда за ним гналась мумия с ножом в руке, на котором ещё не засохла ЕГО кровь, Петька уверовал в то, что за ним гонится не простая мумия и в то, что она обладает сверхъестественной силой. Раз отец знает об этой силе, значит, он должен знать, как противостоять ей. А может, у него получится договориться с Каникой. Так думал Петр, когда бежал по пригороду Артемьевска, оставляя за собой кроваво-красный след. А за ним летела Каника, смеясь и угрожая выпустить ему кишки и повесить на шею, как бусы, которые он хотел украсть. Периодически она догоняла Петьку и наносила ему раны ножом то в спину, то в шею, то в ягодицы. Раны были неглубокие, но болезненные. Каника будто играла с Петькой в игру «кошки-мышки», то догоняя его, то давая ему уйти на приличное расстояние.

Пробегая мимо помойки, Петр увидел лыжную палку, торчащую из контейнера. Схватив эту палку, он пытался отбиваться ею от Каники, но ни один из его ударов не достиг цели. А количество колотых и резаных ран на его теле с каждой минутой увеличивалось.

Наконец-то впереди показался отцовский дом. С воплем отчаяния метнув в мумию лыжную палку, Петька плечом выломал калитку. Сильно хромая, он взбежал на крыльцо. Петр ожидал, что пес Бобкин начнет лаять, но он почему-то даже не вылез из своей конуры. В тот момент Петька вспомнил, что пока он бежал от музея до дома, он не встретил ни одной живой души. Хотя он кричал от боли и страха, ни в одном окне не загорелся свет. Не лаяли собаки, не летали птицы.

К счастью, отец не запер дом изнутри. Иначе, Петьке пришлось бы долго стучать в дверь и кричать, чтобы разбудить отца. А сил ни на то, ни на другое у него не было.

Ввалившись в дом, он быстро запер дверь изнутри на мощный засов. Включая во всех комнатах свет, он задергивал шторы, будто надеясь, что это спасет его от мумии.

Заскочив в спальню, Петр нашел отца, лежащим на полу. Сначала Петька подумал, что его папаша умер, но по мощному храпу и по запаху перегара понял, что отец просто упал с кровати.

– Батя! – кричал Петька, тормоша отца за плечо. – Проснись! Батя!

– А!.. Чего тебе? – Никита Иванович приоткрыл глаза, окинул сына мутным взглядом.

– Что мне делать? За мной гонится мумия. Как от неё избавиться, батя?

– Не бухай больше, у тебя «белочка»! – Старик закрыл глаза и стал похрапывать.

– Черт! – Петька выскочил из спальни и стал метаться по дому в поисках оружия, с помощью которого можно было бы защититься от мумии. Через одну-две минуты он опять заскочил в спальню, держа в одной руке топор, а в другой – самодельный факел. – Батя! Да проснись ты!

– Чего тебе надо? – сквозь сон раздраженно пробормотал старик.

– Чего боятся мумии? Огня или…

– Ничего мы не боимся! – Совсем рядом раздался голос Каники.

– Что? – Петька обернулся, его глаза расширились от ужаса.

Кривой нож вонзился Петьке в грудь. Он рухнул на пол, опрокинув обшарпанный журнальный столик и торшер.

– Ты что шумишь? – Никита Иванович открыл глаза, приподнялся на локтях. – Какая ещё му…

Он осекся на полуслове, увидев Канику, склонившуюся над ним с кривым ножом в руке. С конца ножа на его грудь капала кровь.