Каникула <Дело о тайном обществе>

Первым делом Бальбоа пригласил Веронику и Глеба на импровизированную экскурсию по достопримечательностям Толедо. Несмотря на то что день клонился к вечеру, было все еще очень жарко. Бальбоа утер пот платком и процитировал Фейхтвангера: «В четвертый день творения Бог создал солнце и поставил его прямо над Толедо…»

– Мы все читали «Испанскую балладу», – с улыбкой сказал Глеб. – Именно оттуда я еще школьником узнал, что вашим древним городом по очереди владели то карфагеняне, то римляне, то готы, то арабы. А больше всего в той книге меня, помнится, поразило описание некогда хранившихся в Толедо сокровищ короля Реккареда.

– Вы наверняка имеете в виду пассаж про стол, выточенный из гигантского изумруда и вделанный в золото? – уточнил священник.

– Точно. А еще про некое волшебное зеркало, в котором будто бы отражался весь мир.

Бальбоа взглянул на Глеба с нескрываемой симпатией.

– Представьте, это и мое любимое место тоже, – воодушевился священник. – Как ни печально, но все эти ценности, если они и существовали на самом деле, скорее всего, бесследно исчезли. Впрочем, нашему городу и без того есть чем похвастаться. – Бальбоа немного ускорил шаг. – Не отставайте. Я покажу вам мои любимые места.

И священник повел их по лабиринту узких улочек с глухими стенами и такими же наглухо закрытыми дверями. Низкие, тесные арки, извилистые переходы, многочисленные тупики – все это придавало городу таинственный и мрачный вид.

Тем временем Бальбоа своим низким раскатистым голосом, вполне вписывавшимся в окружающую готику, подробно и с увлечением излагал историю чуть ли не каждого встретившегося по дороге камня. И чем больше говорил священник о местных древностях, тем чаще в его рассказе упоминались тамплиеры. Казалось, не было в Толедо и его окрестностях такой улицы и такого дома, которые бы не имели отношения к рыцарям Храма.

– Ну хорошо, падре, убедили, – рассмеявшись, в итоге признал Глеб. – Дух ордена, похоже, и впрямь витает в здешнем воздухе. Что дальше?

– Я рад, что наконец завладел вашим вниманием, – с лукавой улыбкой ответил Бальбоа. – Значит, пора переходить к делу.

Они прошагали почти полпереулка, прежде чем священник задумчиво продолжил:

– Чего греха таить, мы живем в сложную эпоху, и даже у Церкви нынче есть что-то вроде того, что в миру принято называть… э-э… разведслужбой.

Глеб с пониманием кивнул:

– В наше время такие вещи уже не удивляют.

Бальбоа сделал неопределенный жест рукой:

– И не говорите, прискорбная необходимость, знаете ли. Так вот, из этого самого департамента уже какое-то время назад пришла пока неподтвержденная информация о том, что здесь, в Толедо, существует некая организация, считающая себя законной правопреемницей Воинства Храма.

– В самом деле? – удивленно спросил Глеб.

– Представьте, да.

– А эта ваша организация не может оказаться безобидным кружком по интересам?

– Не думаю. Судя по всему, речь идет о местном командорстве некоего международного рыцарского ордена.

– Нов мире немало рыцарских орденов.

– В том-то и дело, что орден ордену рознь.

– Допустим, в городе обосновалось некое, как вы говорите, «воинство», – вступила в разговор Вероника. – И какие же цели ставит перед собой эта организация? Убийство священников?

– Вот об этом, к сожалению, нам ничего не известно. Но зато мы с вами прекрасно знаем о существовании современных тамплиеров-экстремистов, уверенных в том, что Христианская церковь предала интересы Веры.

– Каким образом?

– Ну, например, некоторые из них считают, что католичество без борьбы сдает свои позиции исламу.

– Помнится, мой покойный муж вполне разделял эту точку зрения.

– То-то и плохо. Представляете, к чему может привести такая позиция в случае ее массовой поддержки? Вспомните о семидесяти семи невинно убиенных в Осло. А ведь этот негодяй Брейвик, строго говоря, тоже считал себя тамплиером, проповедовал рыцарские ценности и призывал к новому крестовому походу. И между прочим, в качестве эпиграфа к своему печально известному «Манифесту» он взял название средневекового трактата «Похвала новому воинству», славящего не кого-нибудь, а рыцарей-храмовников.

– Думаете, в Толедо все может быть настолько же серьезно?

– Это-то нам с вами и предстоит выяснить.

Повисла пауза. Первой молчание нарушила Вероника:

– Падре, как вы уже догадались, мы тоже рассказали вам далеко не всё. Например, умолчали о том, что в московской квартире моего мужа мы нашли что-то вроде тайника, внутри которого был спрятан кусок пергамента семисотлетней давности.

– Вот как? Пергамент? А что там написано?

– Дав том-то и дело, что ничего особенного. Только какая-то звезда и слово taro, которое, как предполагает Глеб, нужно читать наоборот.

– Хм, не густо. И больше ничего?

– Ничего. У пергамента надорваны края, будто это лишь фрагмент какого-то документа.

– Да уж, загадка на загадке, – пробормотал Бальбоа себе под нос. – Еще есть силы погулять? Я вас не утомил?

Вероника и Глеб дружно замотали головами.