Каникулы бога Рандома

Забежав в каюту Карлито, я увидел то, что поразило меня до глубины души. Нет, понятно, что девочек такого уровня учат всему, но, когда видишь, как две обнажённые красотки делают престарелому мачо непрямой массаж сердца, это прям улёт. Причём, одна, считая, давила на грудь, а другая в нужные моменты вдувала в него воздух.

— Разойдитесь, девоньки, — попросил я, присаживаясь рядом. — Дайте-ка я приведу этот реликт в состояние бурной жизнедеятельности.

При первом же прикосновении стало ясно, что, несмотря на все профессиональные усилия девиц, дон Гамбино мёртв, как капитан «Титаника». А, может, и ещё мертвее. Сердце его не билось уже минуты две-три.

Я с сомнением посмотрел на шкалу божественной благодати, светившейся у меня на руке. Семь с половиной процентов… Ну и что я с этим добром смогу нафеячить? Ладно, попытка не пытка, правда, Б. Д. Сёма?

Приставив ладони к груди Карлито, я принялся вливать в него божественную благодать.

«Может, уже отпустим деда? — с удивлением услышал я голос Игоря в голове. — Всё-таки он неплохо пожил».

«А вот такого я от тебя не ожидал, — ответил я, стараясь не отвлекаться от воскрешения дона Гамбино. — Он же ещё Россию не посмотрел, а ты его уже закопать хочешь! Нет, пусть мучается ещё, как минимум, две недели. Он мне нравится. В отличие от тебя, он умеет отрываться по полной».

«Ага, как тромб, — заметил на это Туманов. — Ладно, как знаешь».

И снова отошёл во мрак своей части сознания.

И вовремя, так как, закашлявшись, очнулся Карлито.

— Что это было? — с явным трудом спросил он меня, с подозрением оглядывая перепуганных девочек, стоявших за моим плечом.

— Уникальное предложение нашего круиза, — ответил я, делая вид, что говорю на полном серьёзе. — Вы смогли посмотреть сразу этот свет и тот.

Дон Гамбино рассмеялся в голос. Кожа его лица быстро приобрела здоровый цвет.

— Жалко, я зажмурился, — ответил он, подмигивая и вставая с пола с моей помощью, — и ничего-то на том свете не разглядел.

— Пока трансферов туда больше не предвидится, — я развёл руками, чем вызвал ещё один приступ хохота. — Кстати, девчата тебя очень усердно пытались не отпустить. Я бы на твоём месте им премию выписал.

И с этими словами я глянул на свой индикатор божественной благодати, который был виден только мне одному. И с удивлением увидел, как просевшие до нуля показатели, вдруг поползли обратно наверх, а сам индикатор засветился зелёным.

Ого! Получается, что, помогая кому-то, я тоже поднимаю её уровень⁈ Вот это здорово. Что ж, запомню. Правда, вряд ли мне это пригодится в оставшиеся тринадцать… или двенадцать? Чёрт, запутался уже в днях. Короче, вряд ли мне это понадобится.

* * *

Чуть раньше, в тот самый момент, когда Игорь Туманов спешил по палубе яхты вслед за тёмненькой моделью, в него целилась девушка из снайперской винтовки. Это был профессионал, широко известный в весьма узких кругах, в частности, в пределах старушки Европы и самую малость за её пределами.

После нескольких провалов подряд, было принято решение нанять её, как исполнителя с безукоризненной репутацией.

О том, что яхта зайдёт именно в этот порт, стало известно ещё вечером. Поэтому Эльза, такой позывной был у девушки-снайпера, приехала загодя, расположилась поудобнее на вершине маяка и провела все необходимые приготовления.

Осечки быть не должно. Ей не нужны были пятна на её безукоризненной репутации.

В нужный момент, когда ничего не могло помешать пуле прошить череп указанного человека, Эльза выстрелила.

— Кхер, — выкрикнула чайка, пересекавшая в этот момент траекторию полёта, будто издеваясь над снайпером. Возможно, там был совершенно другой крик, но Эльза услышала именно: «Кхер». И затем белые перья выстлали морскую гладь на полпути до яхты.

Нецензурно выругавшись, Эльза перезарядила винтовку. Но при следующем выстреле ствол винтовки разворотило лепестками, а саму девушку-снайпера ранило его осколками.

* * *

— Это что? — поинтересовался представитель Тайной канцелярии Загорский Ефим Ильич, принимая тоненькую папку с бумагами.

— Отчёты, — пожал плечами работник, в чьи обязанности входило сортировать секретные доклады. — От всех пяти групп устранения.

— И? — Загорский вопросительно уставился на секретаря. — Что пишут?

— Не могу знать, ваше высокоблагородие, — ответил работник, стараясь скорее выйти из кабинета начальника. — Мне по чину не положено.

— Ладно, иди, — распорядился Ефим Ильич и сел за свой стол изучать отчёты.

Уже через несколько минут он откинулся на спинку рабочего кресла. В нём смешались различные эмоции. От мистического ужаса до гомерического хохота. От ощущения полного краха до желания проверить на тупость всех работников канцелярии.

В этот момент к нему зашёл давний друг, сослуживец и подполковник службы, Корней Михайлович Палибин.

— Что-то случилось? — спросил он, по привычке заглядывая в бар, где его всегда гостеприимно ждала бутылочка горячительного. — Ты выглядишь, словно очередная банда под покровительством министра финансов орудует.