Каникулы для взрослых

Он отправился за кофе, а Варя спряталась за одинокой колонной, которая могла скрыть ее от Ярослава. Сейчас она была не готова с ним встречаться. Наверное, даже просто поздороваться – и то не смогла бы. После того что она узнала от Ружейникова, мир изменился до неузнаваемости. В этом мире она была новичком, ей нужно было хорошенько осмотреться, прежде чем хоть что-то предпринимать.

Ружейникову по дороге пришлось остановиться и переброситься несколькими словами с Ярославом и Костей. Потом он сходил за кофе и рысью пробежал мимо них обратно к отелю. Варя выглянула из-за колонны и буквально выхватила у него из рук узкий картонный стаканчик, обернутый салфетками.

– Спасибо!

– Не за что, приходите еще, – насмешливо ответил Ружейников и поежился. – Я тут подумал… Хотел извиниться за то, что наорал на тебя в прошлый раз.

– Валер, скажи, а ты пишешь для Ярослава отчеты? – неожиданно спросила Варя, даже не обратив внимания на то, как тяжело дались ему последние слова.

– Конечно, пишу, – удивился тот. – Все пишут. И каждую пятницу сдают.

– Что значит – каждую пятницу?

– То и значит. Есть специальная форма еженедельных отчетов.

Варя прикусила губу. Так она и думала! Она подозревала, что с этими ежедневными отчетами что-то не так. В их с Ярославом вечернем общении было нечто особенное, даже интимное. Это и привлекало, и пугало ее. Поэтому она молчала и у коллег ничего не спрашивала.

Тут же тысяча мелких деталей всплыла в ее памяти. Деталей, которые свидетельствовали о том, что Ружейников прав! Что же она наделала? Теперь понятно, почему Ярослав так взбеленился из-за истории с Чандлером! Наверное, он решил, что она вертихвостка, легкомысленная дура, жаждущая известности любой ценой! А этот ее флирт с Глебом?! Что должен был чувствовать Ярослав, сообразив, что, порвав с Владиком, она тут же переключилась на младшего босса? Варя вспомнила, какой взгляд он бросил на нее в аэропорту, когда Глеб взял ее руку в свою и прижал к сердцу…

Глеб сегодня предстал перед ней в новом свете. От его «исповеди» за версту несло враньем. Теперь-то ей было это совершенно понятно! Некоторые факты, в том числе подслушанный Варей разговор в аэропорту, не укладывались в прокрустово ложе истории, которую Глеб выложил ей вчера вечером. Да просила ли его Диана вообще о чем-нибудь?! И почему, в таком случае, она вчера подходила к Варе?

Вопросов оказалось слишком много. Ружейников между тем заявил, что отправляется завтракать.

– Можешь пойти со мной, – заявил он, глядя на Варю с таким подозрением, словно она снова могла на него наброситься с кулаками или, в крайнем случае, оросить слезами его куртку. – В честь нашего примирения я готов угостить тебя свиной ногой.

– На завтрак?! – ужаснулась Варя. Ей было приятно, что Ружейников заговорил о примирении. – Я рассмотрю твое предложение позже. А сейчас мне необходимо кое-что сделать.

Они снова, не сговариваясь, посмотрели на Ярослава.

– Нет, – ответила Варя на невысказанный вопрос Ружейникова. – Сначала я должна поговорить с Максом. Хочу, чтобы он ответил на несколько вопросов.

– Флаг тебе в руки. – У Ружейникова неожиданно заблестели глаза. Он даже показался Варе симпатичным. Впервые в жизни! – Позвони, если понадоблюсь.

Она пообещала и бросилась обратно в отель. У нее не хватило терпения ждать, пока исполненный собственного достоинства лифт доберется до первого этажа и предложит ей прокатиться. Поэтому сразу направилась к лестнице и через пару минут уже стучала в номер Макса. Стучать пришлось долго. Хозяина было слышно – он кряхтел, пыхтел и ворочался внутри, словно медведь в берлоге, но открывать почему-то не спешил.

– Макс! – позвала Варя, постучав громче. – Открой сейчас же!

Ларису Руденко она видела в холле. И поскольку та была последней свободной девушкой в их маленьком коллективе, можно было предположить, что Макс в номере все-таки один.

Когда Варя уже начала закипать, Макс, наконец, открыл. Спал он в одежде, выглядел мятым, обрюзгшим, черные усы стояли торчком, и вообще он был похож на медведя-шатуна, дурного и страшного.

– Господи боже, что это с тобой? – сердито воскликнула Варя.

– То самое, – пробурчал Макс и потряс головой. – Язык не ворочается… Что это у тебя, кофе? Дай сюда.

Он отнял у нее стаканчик и стал жадно пить.

– Я могу войти? – спросила Варя, хмурясь. – Никогда не думала, что из трех дней, которые мы проведем в Мюнхене, один ты потратишь на пьянство. Надо же, ты, оказывается, способен надраться до ужасного состояния. А обычно сидишь такой скромный за своим компьютером…

– Ты что, ничего не поняла? – прокряхтел Макс, возвращаясь к кровати. Кровать была похожа на ложе горячечного больного: одеяло сбито в странный ком, подушка на полу, простыня наполовину съехала.

– А что я должна была понять?

– Вот женщины, – проворчал он. – Рискуешь из-за них жизнью, а они потом хлопают глазками и изумленно щебечут: «Да? А я и не знала!»

– Макс, что ты тянешь кота за хвост? Объясни все толком. – Варя топнула ногой.