Каникулы юной ведьмы

— Ну что ж, твой брат получил то, чего так хотел. Мы же не получили того, ради чего пришли к вам. Так что ты и твой народ — мои должники.

— Но как же? — растерялся Скрир. — Мы не можем помочь твоему отцу!

— Вы знали, что Эрик обманывает нас, преувеличивая свои возможности, однако позволили совершиться обману. Так что вы не просто мои должники. Или ты хочешь, чтобы я разрушила ваши пещеры? — спокойно спросила я гнома.

— Нет! Нет! — испуганно сжался Скрир. И хотя он был взрослым гномом, видимо, я его сильно напугала, потому что он дрожал как осиновый листок на ветру. Впрочем, в чем, в чем, а в проницательности гномам не откажешь. Он явно осознавал, что я действительно могу сделать с их миром все, что угодно.

— Хорошо! Давай-ка выводи нас отсюда, — скомандовала я.

Он послушно повернулся и пошел вперед. Его согнутая спина прямо-таки излучала уныние и покорность. Я даже удивилась, как может измениться человек. Тьфу, то есть гном. Я оглянулась на папу с крестным, мне не понравилось, что они тут же потупились. В их глазах мелькнул испуг и что-то еще неуловимое. Но потом я решила, что это мне показалось.

По дороге я мысленно вновь переживала поход к Рубиновому залу и не заметила, как мы дошли до пещеры Знаний. Там я велела Скриру побеспокоиться о еде и собрать через час всех старейшин гномов.

Он удалился выполнять распоряжение. Вскоре мы уже удобно устроились за столами и я с удовольствием набрала в свою тарелку мяса. У Аш-Ура, конечно, были замечательно вкусные фрукты, но мясо есть мясо.

Мы еще допивали сок, когда в зале появились первые гномы. Все как один с седыми бородами, а под ними висели на цепях медальоны.

Я не предложила им сесть. В конце концов, это при их попустительстве мы с папой страдали в Подземелье. Спокойно допив сок, я обратила на них взор:

— Откровенно говоря, я еще не решила, что с вас стребовать за ту обиду, что нанес мне ваш народ.

Они молча стояли полукругом передо мной, и от них исходило угрюмое сопротивление, ужасно меня раздражавшее. Мне почему-то захотелось увидеть у них в глазах страх. Такой же, как я испытывала в Подземелье.

— Я покину вас. Но в любое время, когда мне вздумается, я взыщу с вас долг. И только посмейте ослушаться. От ваших пещер не останется камня на камне. Можете идти.

Гномы все так же молча вышли из пещеры. Самое обидное, что я так и не придумала, что же именно они должны для меня сделать!

Скрир стоял посреди пещеры, безвольно опустив руки. Папа и крестный продолжали ковыряться в своих тарелках. Небось осуждают меня, жалеют этих кротов. Ничего, еще поймут, как я была права! Нечего с ними церемониться! И вообще хватит тут рассиживаться. Пора домой! Еще этого козленка искать, где ж его найдешь-то, так сразу? Придется по окрестным деревням вокруг Белозера пошарить. Ой, дел-то как много предстоит.

Я стала торопить папу и крестного, и через некоторое время Скрир уже выводил нас из Белой пещеры Одинокого утеса.

Вокруг все так же клубился туман. Я взяла папу и крестного за руки, и в тот же миг Туманный фьорд исчез. Мы снова оказались дома. За окном было темно, что вообще-то для белых ночей более чем странно, но понять, что к чему, я не успела.

— Так, Петрович, у меня руки маленькие! — заявил вдруг папа, а я насторожилась. — Хватай-ка эту маленькую стервочку!

Дед Кузя, видимо, был наготове, потому что я мгновенно оказалась лежащей на животе поперек его коленей.

— Послушай, доча! — папа что-то делал, но что именно, я видеть не могла. — Ты, конечно, можешь превратить меня в жабу. Или еще во что. Твои трудности. Но мне даром не нужна ТАКАЯ дочка! Можешь быть волшебницей, кем угодно, но в первую очередь ты должна остаться человеком!

И тут ка-ак обожгло меня чуть пониже спины. Аж слезы брызнули. Я закричала. А папа продолжил меня чем-то хлестать и хлестать.

А потом я долго плакала. Папа куда-то ушел, а дед Кузя сидел рядом и гладил меня. Но слезы обиды не утихали. Я для папы все это делала! А он на меня — с ремнем! Чтоб ему… И тут я остановилась в испуге. Ох, кажется вовремя.

Я стала проваливаться в сон, но вроде бы не до конца. То ли мне это приснилось, то ли я действительно видела все, что происходило в нашей избе, как бы со стороны. И мне совсем не было страшно…

Вот откуда-то появились папа с лешим и Кузнечиком, они склонились над кроватью, где я лежала, и стали тихо переговариваться:

— Ну, конечно, это она рукой-то держала книгу по черной магии, а своих силенок справиться с ее волей и не хватило…

— Ничего, она еще молодец, долго держалась…

— Ты зря ее лупил, Тимофеич, хорошо хоть ты маленький, удар у тебя послабже против прежнего…

— Ладно, не разбудите ее! И вообще не мешайте мне, щас ворожить начну.

И я провалилась в сон окончательно. Мне снились всякие черные тени, но они отступали все дальше и дальше…

…За окном ярко светило солнышко. Я потянулась и приподнялась на кровати. Дома никого не было. Зато с крыльца доносились голоса.

— Слышь, Тимофеич, — сокрушался крестный. — А ведь на вид такой порядочный парень был этот Эрик!

— Хм, можно подумать, что среди людей одни святые, — отвечал папа.