Каникулы юной ведьмы

Однако наше путешествие затянулось на более долгий срок, чем я предполагала. Для начала выяснилось, что я зря торопилась. Ведьма наотрез отказалась лететь днем. И в этом ее поддержал папа, а потом, когда он напомнил, как за нами гонялись на вертолете, то согласилась и я.

Когда же я захотела перенестись в Белозеро, чтобы отдохнуть до вечера, воспротивились сразу вместе — папа и крестный. Им, видите ли, очень интересно погостить у самой настоящей ведьмы. Я же побоялась их оставить здесь одних.

На самом деле все оказалось очень интересно. Зря я беспокоилась. Пока дед Кузя с папой занялись ремонтом покосившегося забора, Карповна («Кличут меня так с издавна», — сказала она) принялась рассказывать мне о том, как надо собирать лечебные травы. Это оказалось так сложно и интересно, что я прослушала как зачарованная до самого вечера.

А уже за ужином крестный сумел разговорить хозяйку, и она поведала нам о своей жизни. Родилась она, как и я, совсем обычной девочкой, и при крещении ей дали имя Анна. Прожила же она на этом свете с тех пор лет пятьсот. А лет в тридцать она поняла, что цель ее жизни — лечить людей. И, обнаружив в себе странные способности, ушла от мужа и детей, уединилась в лесу и с тех пор так и живет одна.

— А почему вы ушли от них? — испугалась я. Не хватало только, чтобы и мне пришлось жить без мамы и папы. Вон и леший зовет — куда-то в глухомань.

— Не будешь же водить больных из деревни к тем местам в лесу, где легче их лечить. Да и для трав есть разница — где хранить и сушить. А если от деревни это место далеко, то и сама не набегаешься. Потому-то мне и пришлось уйти в лес. Я звала мужа с собой, но он не пошел.

За свою долгую жизнь старой ведьме пришлось несколько раз покидать облюбованные края.

— Люди в своем горе зачастую бывают злые, — объяснила Карповна. — Им проще обвинять в собственных несчастьях не себя, а тех, кто им непонятен. Поэтому и приходилось мне время от времени покидать насиженные места и селиться в еще более глухих, где ни царевы слуги, ни другие выслужники не могли бы меня отыскать.

— А разбойники? — осторожно спросила я.

— А что разбойники! — рассмеялась Карповна. — А у кого еще им лечиться, как не у ведьмы?

Кузнечик за весь вечер ни сказал ни слова — сидел ниже травы тише воды. Попробовал было в самом начале поехидничать, мол, в хозяйке всего-то от ведьмы — умение летать на ступе, как Карповна пригрозила, что еще одно слово, и она мигом растопит им печь. И все, как отрезало! Мне даже стало жалко чертика. Он сидел совершенно пришибленный, жалкий, боясь нешуточной угрозы. Но я не стала объяснять ему, что над ним всего лишь подшутили.

Так мы и проболтали до полуночи. Наконец хозяйка поднялась с места:

— Ну ладно, теперь можно и лететь! Только уж не обессудьте. Как Ника — с места на место — перемещаться на умею. Так что придется по старинке — по воздуху. Но да ничего — уместимся.

Мы вышли на крыльцо. Колдунья предложила крестному залезать в ступу. Вообще-то это было еще то зрелище! Дед Кузя осторожно опустился в ступу и попробовал покачать ее. Есстественно, она закачалась. Крестный на это хмыкнул, но остался в ступе. Карповна залезла следом, изрядно потеснив крестного, и стала подниматься ввысь. В последний миг из дома стрелой метнулся кот и успел запрыгнуть вслед за хозяйкой.

Вдруг ни с того ни с сего засмеялся папа. Я спросила его:

— Па, ты чего?

Он, захлебываясь от смеха, с трудом произнес:

— Ты… попытайся… на нас… со стороны… посмотреть!.. Метла двухместная… ступа — тоже В ступе — пожилые… на метле — молодые!.. У Карповны — кот в ступе… а у нас — чертик в кармане!

Я попыталась представить все это и тоже засмеялась. Папа с Кузнечиком заняли свои места, и мы полетели догонять ведьму.

Ведьмина ступа летела над лесом очень низко, видимо, сказывался вес крестного. Мы легко их догнали и теперь дурачились в воздухе. Папа стал делать вид, будто он стрелок и одновременно штурман — на истребителе. А я, соответственно, — летчик. И нам непременно надо сбить вражеский бомбардировщик. На роль бомбардировщика как нельзя лучше подходила ступа. Мы пикировали на них сверху, заходили то справа, то слева, но пока все без успеха. И в ночи далеко разносился звонкий папин голосок:

— Тра-та-та-та!.. Осторожно, влево уходят!.. Бух! Бабах!..Черт! Промахнулся! Тра-та-та-та!..

Крестному надоело сидеть молча, и он начал в ответ огрызаться:

— Тах-тах-тах-тах-тах!.. Мимо, ха-ха-ха!.. Мазила, вот тебе! Ду-ду-ду-ду!

Постепенно в игру втянулась и Карповна. Она, по совету крестного, стала тоже выписывать всякие сложные пируэты, чтобы мы не могли метко прицелиться в ступу.

Кончилось все тем, что крестный, чересчур высунувшись из ступы, выпал, когда Карповна слишком резко повернула. Раздался короткий вскрик и треск ветвей. Мы сначала очень испугались. Но все обошлось. Дед Кузя попал прямо в центр густой кроны сосны, а поскольку ступа летела в тот миг низко, то и отделался легким испугом. Ведьма подлетела к нему, и крестный переполз на свое место. И тут подал голос Кузнечик, до этого упорно молчавший: