Каникулы на Эленмаре (СИ)

— Да, ничто не угрожает, кроме позора! Посмотри, как ты одет! Я не допущу этого! — пафосно воскликнул аппарат с женской сущностью. А женщины, они такие… женщины, даже если корабли.

В следующую минуту, покрытые яркой красной краской держатели насильно усадили Селедкина в кресло пилота. На миг он перестал видеть, потому что его с ног до головы облепила розовая пена, сильно источающая запах коры, амбры и, кажется, бергамота. Все попытки подняться успехом не увенчались. Дальше Жорка ругался, о чем-то просил, требовал, потеряв счет времени и надежду освободиться, а потом все прекратилось само собой.

— Ну, вот! Наша бабуля определенно останется довольна, — позволив молодому человеку подскочить с кресла, изрекла «Принцесса» и перед ошарашенным Селедкиными опустилось зеркало.

Лучше бы он пребывал в счастливом неведении. Из зазеркалья на него смотрел… жених! Да-да, самый настоящий жених Руси изначальной, одетый в красную, расшитую косоворотку и синие полосатые штаны, заправленные в высокие хромовые сапоги. Черный картуз, украшенный большим красным цветком, очень напоминающим георгин, залихватски задвинут на самый затылок и из под него выбивается умело закрученный чуб. Но что более всего поразило или проще сказать убило — это щеки, на них горел густо намазанный свеклой или очень похожим по цвету красителем румянец.

Жорка застонал и бессильно упал на кресло. Сейчас он напоминал себе Петрушку, виденного когда-то в музее древней русской куклы.

— Убери это все! Немедленно! — приказал он.

— И не подумаю! Я сделаю тебя счастливым, командир, даже если ты сам не понимаешь своего счастья! — объявила вполне довольная собой «Принцесса».

— Я не требую, а приказываю тебе, как члену экипажа, находящемуся на боевом задании! — выпалил добрый молодец, поправляя накрученную челку, то и дело лезущую на глаза.

— Все не уберу! — смягчился кораблик и пошел га компромис.

— Космос с тобой, — устало откликнулся Жорка, которому уже не терпелось убраться отсюда и не важно в каком виде.

— Одежда тебе к лицу, бабуля Сима оценит, — пустилась в рассуждения апаньярская вредина.

— Румянец убери и эти чертовы букли! — рыкнул Селедкин, указывая на чуб.

— Совсем? — удивилась «Принцесса».

— Совсем! Сейчас же! Немедленно!

— Будет исполнено, мой Господин, — пропел кораблик елейным голоском, но что-то в этом голосе было такое… что заставило Селедкина напрячься и не зря!

Пена окутала его снова, но теперь не всего, а лишь голову. Через секунду в зеркале отразился привычный Жорик, без дикого румянца на щеках. А еще пропал картуз, и георгин… и чуб! Он тоже пропал. Весь! Начисто, то есть налысо! На месте прежней челки волосы отсутствовали и начинались теперь пятью сантиметрами выше.

— Я убью тебя! — рыкнул Селедкин.

— Сейчас-то за что? — искренне удивилась «Принцесса».

— Ты издеваешься?

— Инициатива наказуема, — раздался звук, очень похожий на тяжкий вздох. — Предлагаю все исправить накладкой из натуральных волос! В ассортименте нашего салона красоты для мужчин рано потерявших растительность в области головы, имеются следующие модели…

— Просто верни мне этот дьявольский картуз! Без цветка! Его я уже не переживу! И выпусти меня отсюда, наконец!

— Как прикажет, мой командир! — смиренно согласился кораблик. — Стоило из-за пустяков такой шум поднимать?

Жорка ничего не ответил. В тишине корабельного пространства громко скрипнули его зубы. Ему в руки упал картуз, который он тут же нахлобучил, надвинув на лоб. Цветок на головном уборе отсутствовал. Да, подобные мелочи в его непростой ситуации не могли не радовать. Люк входного отверстия с тихим шипением открылся, выпуская Селедкина из заточения. Вдохнув полной грудью воздух свободы, он устремился в Храм. «Принцесса» же направила ему вслед все свои видеодатчики. Красавец! Особенно ей нравились небольшие красные рожки на черном, дьявольском картузе командира. Булькающий звук говорил о том, что кораблик смеется. До чего же она все-таки креативная!

В главном храме Астерии царил хаос. Прибывшая на место беспорядка группа зачистки, спешно отлавливала козлов. Несчастных жертв несостоявшегося разврата грузили на флайкары и переправляли в отделы правопорядка, откуда их планировали выдавать хозяевам. Народ потихоньку приходил в себя. Многие уже покинули стены негостеприимного сегодня храма. После рыка козлиного жреца вышли на улицу и кинсли, дисциплинированно построившись в колонну. Определенно, понятие коллективного разума имело отношение к этой расе, если, конечно же, к ним вообще имело отношение понятие разума.

— Советник Като! — к Тальмиру направился широкоплечий мужчина с темно-синими волосами, заплетенными в замысловатую косу, закрепленную большим количеством «набу».

— Сенатор Тава, — натянуто улыбнулся родитель, дотронувшись до плеча окликнувшего, в знак приветствия.

— Не ожидал увидеть Вас в Храме, — на стоящую рядом Айю, собеседник отца упорно не обращал никакого внимания.