Каникулы на Эленмаре

— Таким образом, на создание андроидных копий уйдет не меньше четырех часов, — подытожил Келеган. — Мы с Тугроном этим займемся.

— А мы… — начал было Дарин, но его бесцеремонно прервала энфина.

— А вы немедленно отправляетесь отдыхать, пока молодой человек Станислав мне все про вас не расскажет. Келеган, Тугрон! Рассчитываю на вас.

Мужья поклонились бабушке и вышли. Дарин поморщился, провожая их взглядом.

— Да я и не знаю толком ничего, — попытался вяло протестовать Погодин, но где уж ему против непоколебимой фаэры Яванны выстоять.

— Ничего, расскажешь, что знаешь, пока девочки и Дарин отдыхают. Это невыносимо, когда кто-то знает о моей семье больше меня самой! — последнее бабушка сказала, бросив укоризненный взгляд на нас с мужем. — Обидно и досадно, но ничего не поделаешь! Доверие своей семьи нужно заслужить. В конце концов я только появилась в их жизни. И не уйду! Даже не надейтесь!

— Не расстраивайтесь, — втерся в доверие расстроенной энфине Погодин, — Верник всегда скрытная и подозрительная. От этого все ее проблемы. Не доверяет она друзьям, а теперь и близким родственникам тоже!

При этом Стас так осуждающе посмотрел на меня, что даже фаэра Яванна прониклась. Пропал в нем великий актер! Кажется, эти двое на ближайшие четыре часа нашли друг друга. А я укоризненно смотрела на притихшего, задумчивого лайвелла, ведь именно из-за него мы с Дарином оставили факт нашей свадьбы в тайне. Хвостатый почувствовал мой взгляд и… язык он мне показал! Вот так просто вывалил из пасти розовый, шершавый язык! Жаль, что сущность у него почти божественная. Черная пушистая шкурка очень красиво смотрелась бы у камина в гостиной.

— Я иду спать! — заявила, решительно поднимаясь с места.

Вслед за мной вышел из-за стола и Дарин. Энфина Яванна, оторвавшись от диалога с Погодиным, снисходительно нам улыбнулась.

— Идите, птенчики, — и столько в ее голосе было заботы и материнского напутствия… вообще, весь вид эленмарской родственницы был одним сплошным намеком на очень личное, от чего мои щеки предательски вспыхнули, — энфине Айде Элвэ я сообщу все сама. Давно не беседовала с дорогой подругой.

— Предпочел бы, чтобы она оставалась пока в неведении, — возразил Дарин.

— Но почему, мальчик мой? Это такая чудесная новость! Мы с ней даже мечтать не могли о таком раскладе! — фаэра Яванна искренне недоумевала.

— Бабушка! — преодолев смущение, вызванное ее недвусмысленными взглядами в нашу сторону, я все же нашла в себе смелость возразить. — Все больше убеждаюсь, что держать в тайне наш брак с Дарином, было правильным решением. Пусть это останется тайной хотя бы до обряда, пожалуйста!

— Ох, ну хорошо! — согласилась она. — Чего только не сделаешь ради птенцов дома Сорг.

Промолчала, а столько всего хотелось сказать, точнее высказать. Понимаю, традиции, обычаи, обряды, но даже самые прогрессивные дамы эленмарского общества порой не замечали, что обычные высказывания, привычные и принятые среди них, могут задеть чью-то гордость. Нам, землянам, это казалось очевидным, но не местным дамам.

Выходя из столовой, шла впереди мужа, держа его за руку, и почувствовала, как сжалась ладонь Дарина, после слов энфины. Очевидно, что назвав его птенцом дома Сорг, Яванна ясно дала понять, кому он теперь принадлежит. Глупые… Глупые эленмарские традиции! Глупые и ужасно несправедливые, наносящие удар по гордости и самоуважению. Уже поднимаясь по лестнице, я развернулась и обвила руками шею задумчивого мужа.

— Не слушай никого! — прошептала, склоняясь к плотно сомкнутым губам Дарина. — Никто не вправе распоряжаться твоей судьбой, только ты сам! Ты никому не принадлежишь! Ты свободен.

— Я принадлежу тебе, Аля, — грустно улыбнулся муж, — целиком и полностью, а главное — я сам хочу этого. Это мой выбор, птенчик.

— Тогда и я принадлежу тебе. Целиком и полностью… — договорить мне не дали.

Дарин поцеловал… Да, он просто легонько коснулся моих губ своими и окружающий мир исчез в круговороте нахлынувших ощущений. Не помню лестницу, не помню коридора, помню лишь бурю собственных эмоций и горячие поцелуи своего «леденца». Пришла в себя лишь у дверей в отведенную мне спальню. Я цеплялась за мужа, обвив его руками и ногами, как обезьянка кокосовую пальму. Непрерывно что-то шептала и льнула к нему всем телом.

— Эта? — хрипло спросил он, безошибочно указав на дверь. Ответить не смогла, только кивнула в ответ. Дарин улыбнулся и скомандовал, — открывай!

И рада бы! Для того, чтобы дотянуться рукой до электронного замка, мне нужно отцепиться от шеи «леденца», и… Упаду я, в общем! Поддерживает-то он меня не всю, а лишь самую выступающую нижнюю часть туловища, причем нагло так поддерживает, поглаживает, сжимает. Черт! Халтурно поддерживает! Стоит мне отпустить руки и я полечу с пальмы, как незадачливый примат и при этом обязательно набью шишек. Нет, конечно, можно было бы показать чудеса гибкости, но… В общем портить романтический момент позами сомнительной красоты и изящества не хотелось.

— Нагнись! — нежно прошептала прямо в губы мужа.

— Что? — опешил Дарин, перестав меня целовать.