Каникулы на Эленмаре

Пелагея Джоновна протянула профессору амулет на раскрытой ладони. С каким же восторгом он смотрел на артефакт, словно ребенок, которому подарили новую игрушку. Но стоило Ахадею протянуть к денкоро руку, как кулон, словно живой, начал отползать от нее.

— Потрясающе! — то и дело восклицал тентуриец.

«Аля! Ну, Алечка! — игнорирую и злюсь. Злюсь и игнорирую. — Му-ур-р-р-р!»

Паршивец! Интересно, живут ли блохи на энергетических сущностях? Нужно будет у Хуни спросить, она спец по магическим штучкам.

Тем временем, канцлер подошел к Талиле. Охрана убрала кляп и женщина истерически захохотала. Фаэр Шатракасси поморщился и все же спросил:

— Откуда вы взяли эту часть артефакта?

— Я ничего вам не скажу! — прошипела она и вновь рассмеялась.

— Ну что ж, я так и думал, — спокойно произнес канцлер. — Тогда вы нам больше не нужны. Принимая во внимание все преступления, совершенные вами, приговор один — смерть, и никакая вечная жизнь тут не поможет. Тар Шакреол, вы, как верховный судья Коалиции, не возражаете против того, чтобы приговор привести в исполнение немедленно?

— Нисколько, канцлер, — ответил мужчина в золотой мантии.

— Что ж, нескучной вам встречи с почившими родственниками, Талила, — ухмыльнулся хитрый тентуриец. — Уведите!

— Стойте! — заорала бывшая Хранительница подземелий. — Стойте!

— Ну что еще? — со скучающим видом спросил фаэр Шатракасси.

— Если я покажу место, откуда взяли плиту, вы сохраните мне жизнь?

— Жизнь это весьма условное понятие, Талила, — вздохнул канцлер. — Если вы под этим понятием подразумеваете, что будете есть, дышать, говорить, то, безусловно, я сохраню вам жизнь, за столь скромную услугу, но вот свободу вы потеряете. А без свободы, что за жизнь?

В этот момент в голове снова тяжко вздохнул лайвелл и я не выдержала.

«Как ты мог?»

«Сам не знаю. Одна из жриц назвала мое подлинное имя, совсем, как ты. Долго говорила, говорила. Сказала, что если треугольники ненадолго разделить, раздав их детям Коры, то я до ее пробуждения обрету свободу, — снова тяжкий, почти судорожный вздох. — Ты не представляешь, каково это — вечность быть прикованным к Храму.»

«И как? Обрел свободу?» — съехидничала я.

«Я понял, что обманулся практически сразу, но каждый треугольник уже поместили в места силы, куда мне доступа не было. Сущность Стража привязана лишь к одному месту — храму на Лорне, хранилищу Звезды Равновесия.»

«А потом? Разве ты не пытался потом исправить ситуацию?»

«Пытался, но старая жрица умерла и до тебя больше никто не назвал моего имени»

«Но ты же являлся ко многим…»

«Да, под разными личинами, с разным подходом. Айвенов к тому времени практически не осталось, астерийцы меня не слышали, а эленмарцы придумали глупую традицию — ждать, когда лайвелл представится сам. Как я мог сам раскрыть кому-то истинное имя? А потом появилась ты…»

«Появилась, а ты меня обманул!»

«Прости! Боялся, что ты окажешься такой же, как прародительница Талилы» — и кошак снова вздохнул.

— Простите, профессор, — подскочила я со своего места. Дарин удивленно на меня посмотрел, но промолчал.

— Ах, Аленька, если не ошибаюсь? — улыбнулся тентуриец и я утвердительно кивнула. — Слушаю вас, юная фаэра Сорг.

— Элвэ, — машинально поправила Хунькиного деда. — Фаэра Элвэ.

Свекровь с гордостью посмотрела на сына и очень тепло улыбнулась мне.

— Да-да, в вашей семье одни исключения, — рассмеялся Ахадей Шшарк. — Так о чем вы хотели узнать, Аля?

— Предположим, теоретически, когда-то Звезду Равновесия разделили на части, а именно — на три треугольника. Если эти треугольники собрать заново, то артефакт будет работать в прежнем режиме? — затаили дыхание все, даже Талила перестала трепыхаться на своем стуле.

— Видите ли, Аля, сломать всегда легче, чем построить. Когда разбирают мощный артефакт большая часть связующих энергетических линий разрывается тоже. Следовательно, если собрать Звезду Равновесия заново, в ней уже не будет прежней силы, — пояснил Асмодей Шшарк. — Восстановить ее сможет лишь создатель.

— Спасибо, — поблагодарила профессора и села рядом с мужем.

— Ты что, кота собралась выгораживать? — зашипела на меня Хунька. Вот даже отвечать не стала. Мой кот! Хочу выгораживаю, хочу за уши таскаю!

Сумрак застонал.

«Я предполагала, что не все так просто» — не стала утешать кошака. Наворотил дел — имей смелость ответить за свои поступки. Но по-человечески, его было все-таки жаль, самую капельку.

— Итак? — канцлер вопросительно посмотрел на Талилу.

Опустив голову, бывшая Хранительница двинулась к дальней стене Храма. Ее конвой ни на шаг не отставал от женщины.

— Нужно снять цветочные гирлянды со стен, — тихо сказала она.

Фаэр Шатракасси кивнул и несколько мужчин из его сопровождения бросились выполнять указание. Под толстым слоем цветов обнаружилась вторая часть плиты.

— Подумать только! — снова восхитился профессор. — Столько открытий за один вечер. Определенно, мне будет, что рассказать правнукам!

— Скажите, если плиту разделили, разве она не потеряла своих свойств, как артефакт? — не смогла не уточнить интересующий меня вопрос.