Каникулы на халяву или реалити-шоу для Дурака

А в то время, когда счастливый народ расходился от дома Ивана с хорошим настроением, в покои юного Тутанхамона вошел невысокий старичок, лицо которого Дурак и любой его современник описал бы: 'Никита Сергеевич Хрущев'. Старичок, облаченный в длинное платье, в огромном ожерелье-воротнике из золота, действительно, чертами лица во многом походил на советского генсека. Этим все сходство и заканчивалось.

– Ваше величество, разум, здоровье, сила, - начал 'Хрущев', - вы все предаетесь детским забавам, живете в свое удовольствие, а в городе тем временем заморский чародей появился.

Тутанхамон стоял спиной к старику, поэтому тот не мог видеть лица своего правителя, и любовался алым закатом солнца. В отличие от старика, фараон не стригся, несмотря на то, что выглядел он лохматым, но, конечно, не так нелепо, как в парике с косичками, в коем иногда приходилось появляться перед народом или на официальных приемах.

– И чего он творит? - сухо спросил фараон, опираясь обеими руками на трость.

– У него есть музыкальный инструмент, на котором он играет странные звуки, и поет под них кошмарные песни. Но не молитвы Богам, а что-то ужасное. И одна из этих песен - про вас, разум, здоровье, сила! Как бы это не родственник Сета оказался!

Молодой фараон повернулся к старику и, прихрамывая, подошел к нему и положил правую руку на его плечо.

– Эйе, мы с Анхесенпаамон хотели бы слышать песни чародея.

Старик на это заявление скорчил такую мину, что лучше бы его разжаловали, посадили на кол, сослали в Ахетатон на выселки, или какие там еще в Кемете были наказания, чем лишний раз слушать чародея.

– А еще, господин, этот человек народу зелье предлагал, которое детям пить нельзя, и за медное колечко только воот сто-о-о-олечко, - Эйе показал высоту наливаемого Иваном в стаканчик (в системе измерения двадцать первого века - примерно сантиметр). - И народ платил, и воспевал разум, здоровье, силу заморского чародея!

– Что же, и зелье я хочу, - улыбнулся правитель. - Завтра же приведите этого человека с музыкой и зельем ко мне!

– Но, господин Тутанхамон, - попытался воспротивиться Эйе.

За что получил тростью по икрам. Господин стукнул его не сильно, играючи.

– Молодежь, молодежь… - с упреком вздохнул престарелый советник.

– Эй, Баст! - позвал журналистку оператор, оцифровывая заснятое видео.

– Что? - оторвалась она от чтения сценария, подброшенного ей отцом.

– Не нравится мне этот тупой программист, вот что!

Он несколько раз в нервах ударил по кравиатуре, а когда файлы скопировались на студийный сервер, продолжил гневную речь:

– Ты только погляди. Уже больше суток прошло, как мы ему велели спасти мир, а ты видишь, чем он занимается? Он что, дурак в буквальном смысле слова?

– Спокойствие, Себек, только спокойствие, - Бастет положила коллеге руки на плечи и пересмотрела фрагмент заснятого концерта. - Ты где видел реалити-шоу из трех коротких передач?

Программа 4. Минуты славы

Очень круто ты попал!

И попадешь еще круче!

(Сехемра, перевод на русский И. Дурака)

Иван проснулся оттого, что Маша теребила его за плечи. Ну что такое, будить в семь утра, если в университет идти не нужно. А еще Ира во сне не являлась, хорошо он вчера в храме пугнул ее двойницу. Или она не каждую ночь решила в гости приходить? Странно все это. Он приподнялся на локтях и глянул в окно. Опять этот четырнадцатый век до нашей эры! Значит, мир еще никто не спас, и о возвращении домой остается только мечтать.

– Вставай, тут к тебе гости пришли!

– Знакомств, в отличие от тебя не завязывал, - промямлил Иван, отворачиваясь к стенке.

– Вань, люди знатные, - не унималась Маша, - ей Богу, что-то ты вчера набедокурил, когда бренчал на своей драной гитаре!

– Опиши, как там эти деятели выглядят…

Сестренка недолго стояла в замешательстве, придумывая наиболее короткое описание пришедшим людям:

– Я бы своими словами с радостью, но скажу по-твоему! Один лицом на Хрущева похож, а второй, Вань, только не смейся, но вылитый Гоша Куценко. А теперь представь указанных личностей в рубищах и при огромных ожерельях!

Ожерелья? Да уж, знатный народец пожаловал. Не то, что вчерашняя голодрань, которая на глоток 'коньяка' по сусекам гроши собирала. Неужто налоговая полиция?

Иван лениво встал с кровати и натянул любимую чёрную футболку с пингвином. Надо было выходить, не заставлять же богатых уважаемых граждан ждать, не фараон он, а всего лишь чужестранец. А так не хотелось. Вспоминалось многочисленное начальство, встречавшееся молодому программисту на подработках, налоговые декларации, которые не могли за один раз заполнить бухгалтера с техникумовским образованием. В последних случаях Иван говаривал: 'Эх, программисты - лучшие бухгалтера…' Что же сейчас? Опять начальство! И как всегда в такую рань! Вот куда уходят корни традиции издеваться над подчиненными поутру.