Каникулы палача

Дом доктора был небольшой и очень старый. Выстроенный на самом краю обрыва, он, казалось, одной из своих сторон был просто приклеен к горе. Где-то совсем рядом оглушительно ревел невидимый речной поток. Сопровождаемый Мартой, Лэнгли вошел в мрачную комнату, в дальнем конце которой находился большой камин. Огромное кресло с большими широкими подлокотниками было придвинуто к огню очень близко. Марта, пробормотав что-то похожее на извинение и припадая на одну ногу, удалилась. Лэнгли остался стоять в темной комнате. Время от времени то ослабевая, то вспыхивая с новой силой, огонь бросал на стены и мебель причудливые отблески. Глаза Лэнгли постепенно стали привыкать к темноте, и он уже начал различать предметы: в центре комнаты стоял стол, накрытый к ужину, на стенах висели картины. Одна из них показалась ему удивительно знакомой. Подойдя поближе, он узнал портрет Алисы Ветролл, виденный им в Нью-Йорке. Это была одна из удачных работ модного в то время художника. Прелестное лицо, напоминающее своей свежестью цветок, улыбалось искрящейся и полной жизни улыбкой и, как будто приветствуя зрителей, чуть-чуть наклонилось вперед.

Неожиданно внимание Лэнгли привлек какой-то необычный звук. Не было ни малейшего сомнения, что он исходил со стороны камина. Треск поленьев и отблеск огня, казалось, что-то потревожили в комнате, и он услышал — или ему показалось, что он услышал, — какой-то странный звук, но теперь уже шедший из кресла. Лэнгли сделал шаг вперед и остановился. Звук повторился: теперь он ясно услышал неприятное рычание, чем-то напоминающее звериное. Но ни кот, ни собака не могли издавать подобные звуки, похожие одновременно и на причмокивание, и на странные всхлипывания. Эти звуки производили не просто неприятное, а жуткое впечатление. Спустя мгновение все стихло.

Лэнгли стал медленно пятиться к двери. То, что в комнате он находился не один, не вызывало у него ни малейшего сомнения, как, впрочем, не возникало и желания увидеть, кому же на самом деле принадлежали эти звуки. Более того, ему захотелось немедленно бежать прочь из этой комнаты, из этого дома. Тут в комнату вошла Марта, неся в руках большую старинную лампу. За ней следовал хозяин дома — Ветролл, приветствуя гостя радостной улыбкой.

Знакомый американский акцент… и в ту же минуту исчезли тревога и волнение, охватившие Лэнгли. Он с искренней радостью протянул руку.

— Не могу скрыть своего удивления, встретив вас здесь, — сказал он. — Начинаешь понимать, что мир действительно мал. И в эту на первый взгляд ничего не значащую фразу вкладываешь уже совсем иной смысл. Я искренне рад видеть вас, — произнес Ветролл.

Марта поставила лампу на стол и спросила, не пора ли подавать ужин. Ветролл ответил ей на смеси испанского и баскского языка.

— Я и не знал, что вы владеете баскским, — удивленно заметил Лэнгли.

— Это было совсем нетрудно. Здесь люди говорят только на нем. Но этот язык, безусловно, входит в область вашего интереса, если я не ошибаюсь?

— О да! Вы правы, — кивнул Лэнгли.

— Мне известно, что местные жители наговорили вам о нас много странного. Давайте поговорим об этом чуть позже. Что же касается этого дома, то я намерен сделать его удобным для проживания и даже не лишенным определенного комфорта. Хотя и сейчас мы чувствуем себя здесь совсем неплохо.

Лэнгли не мог упустить возможность и не поинтересоваться, как дела у миссис Ветролл.

— Алисы? Ах да! Я совершенно забыл, вы ведь еще ее не видели. — И он посмотрел на Лэнгли тяжелым взглядом. — Но я должен вас предупредить: она очень изменилась. Ведь раньше вы были большим поклонником моей жены.

— Как и многие другие, — заметил Лэнгли.

— В этом нет ни малейшего сомнения. А, вот и ужин. Поставь на стол, Марта. Я позвоню, когда мы будем готовы.

Пожилая женщина поставила блюдо на стол, сервированный, к величайшему удивлению Лэнгли, хрустальными бокалами и посудой из серебра, затем тихо удалилась. Не отрывая пристального взгляда от Лэнгли, Ветролл направился к креслу, стоящему у камина, и тихо произнес:

— Алиса, поднимайся, моя дорогая, и поприветствуй одного из своих бывших поклонников. Давай! Я уверен, встреча доставит удовольствие вам обоим.

Среди подушек что-то заерзало и захныкало. Ветролл, наклонившись вперед с нарочитой любезностью, помог встать тому, что находилось в кресле. Еще через секунду оно предстало перед Лэнгли.

Атласный халат с кружевными вставками золотистого цвета, собранный складками на толстом и сгорбленном теле, был изрядно помят. Бледное одутловатое лицо, рассеянный, блуждающий взгляд, из опущенных уголков приоткрытого рта струйкой текла слюна, наполовину лысый череп обрамляли висящие клоками давно не мытые волосы, напоминающие паклю на голове мумии, — вот такой предстала перед Лэнгли Алиса Ветролл.

— Давай, моя дорогая, поинтересуйся, как поживает мистер Лэнгли, — сказал Ветролл.

Создание часто заморгало, затем нечленораздельно произнесло что-то и в завершение протянуло Лэнгли свою безжизненную ручку.

— Все в порядке, она узнала тебя. Я так и думал. Пожми гостю руку, дорогая.