Каникулы Рейчел

Она улыбнулась. Ей хватило одного взгляда на меня, чтобы составить обо мне впечатление. Она знает, подумала я, и мне стало неуютно. Она знает обо мне все.

– По-моему, вам лучше полежать после чая, – сказала она. – Мы с дежурным врачом посоветовались и решили, что ничего страшного, если вы сегодня вечером пропустите игры.

– Какие игры?

– По субботам у нас вечером бывают игры: музыкальные стулья, твистер, красный пират и другие.

Неужели она это серьезно? С ума сойти!

– Это очень забавно и увлекательно, – улыбнулась она.

«Бедная ты, скучная женщина, – подумала я, – вот как ты понимаешь развлечения!»

– Это дает возможность выпустить пар, – продолжала она. – В это время на отделении нет ни дежурных врачей, ни сестер, так что пациенты могут чувствовать себя совершенно свободно…

Когда она это сказала, я поняла, какая мысль преследовала меня весь день: пациентов почти никогда не оставляли одних. Даже во время еды всегда присутствовал кто-нибудь из персонала. Они просто тихо сидели с нами.

– Итак, после чая – в постель, – распорядилась Селин.

А может, мне сначала сделают массаж или позволят провести некоторое время в солярии?

– А нельзя ли мне… – робко начала я.

– В постель, – твердо сказала она. – Чай, а после чая – в постель. Вы устали, а мы вовсе не хотим, чтобы вы заболели.

Это было неправильно – оказаться в постели в семь часов в субботний вечер. В это время я обычно еще только поднималась после предыдущей бурной ночи (особенно если накануне засиживались допоздна и кокаин попадался качественный).

Ощущение полной изоляции, оторванности от всех, которое я испытывала весь день, еще усилилось. Сидя в постели, я вяло перелистывала журналы Чаки, в окно барабанил дождь, и стекло в облупленной раме дребезжало от ветра. Мне было одиноко и страшно. И еще было чувство поражения, потери. В субботний вечер положено наряжаться и идти развлекаться. А я проводила его в постели.

Но самой большой бедой был Люк. Никогда в жизни я еще не чувствовала себя столь беспомощной. Я была уверена, что сегодня он пойдет развлекаться и прекрасно проведет время без меня. Он даже может – у меня все задрожало внутри при этой мысли – он даже может встретить другую девушку. И привести ее к себе… И с ней…

От этой мысли меня охватило почти непреодолимое желание вскочить с кровати, напялить на себя первые попавшиеся тряпки и как-нибудь добраться до Нью-Йорка, чтобы помешать ему. Я лихорадочно схватила пригоршню «Принглз» и запихнула их в рот. «Принглз» меня несколько утешили. Их дал мне Нейл, узнав, что меня отсылают в постель. Я намеревалась съесть лишь несколько штучек, но в результате наелась до отвала. Мне вообще трудно заснуть, когда в доме есть доступная вкусная еда.

Конечно, я предпочла бы пару таблеток снотворного. Или валиума. В общем, чего-нибудь, что избавило бы меня от ужасного беспокойства, которое так терзало меня. Это было бесчеловечно – заставить меня без всяких лекарств преодолевать столь ужасную душевную боль. Никто не заслуживает таких страданий! И в нормальном мире, в том, который за стенами Клойстерса, никто не стал бы так страдать. Там просто приняли бы таблетку. Но у них ведь здесь культ воздержания.

Разумеется, я понимала, что жестоко было бы заставлять настоящих наркоманов обходиться без наркотиков, разрешив их людям вроде меня, то есть тем, у кого особых проблем нет. Это значило бы искушать и дразнить их. И все же…

Снизу доносился смех, громкие голоса, стук, топот. Там, прямо подо мной, играли в эти самые музыкальные стулья или еще во что-нибудь. Чаки пришла раскрасневшаяся и оживленная. Но ее хорошее настроение длилось недолго.

– Что-то я сегодня не видела тебя на мессе, – сказала она, поджав губы. (Каждую субботу приходил священник и служил мессу для желающих.)

– Верно. Меня там не было, – жизнерадостно подтвердила я.

Она сверкнула на меня глазами, а я нагло улыбнулась ей в лицо. Тогда она воинственно оседлала очередного своего любимого конька. На этот раз главным злом были объявлены работающие матери. Я демонстративно натянула одеяло на голову и объявила:

– Спокойной ночи.

Но на Чаки это не подействовало. Она должна была выговориться, и ее совершенно не волновало, слушают ее или нет.

– …И вот муж приходит домой после трудового дня в офисе… или в салоне красоты… – тут она позволила себе лукаво подмигнуть, – и что же он видит? В доме бедлам, дети орут…

– …обеда нет, – продолжала я из-под одеяла, надеясь сбить ее с мысли.

– Именно так, Рейчел, – она была приятно удивлена. – Нет обеда!

– …рубашки не выглажены, – продолжала я.

– Да, верно, рубашки не вы…

– …дети возвращаются из школы в пустой, холодный дом…

– Вот именно…

–.. жуют чипсы и печенье вместо горячей еды…

– Да-да…

– …смотрят по телику всякую порнографию, вследствие чего начинают трахаться с кем попало, потом поджигают дом, а так как поблизости нет матери, которая остановила бы их, то все… погибают!