Каникулы (СИ)

На душе Брайана было очень тревожно. Он не мог не представлять, что сейчас происходит на вилле Батиата. Приготовления к празднику, суета на кухне, украшение балкона живыми цветами. На этом балконе гости ланисты будут любоваться сражением бойцов. Гости затем и приходят в этот не самый респектабельный дом, чтобы посмотреть на маленькие домашние гладиаторские игры. Брайана передернуло от отвращения. Он надеялся, что подрывные заряды уже установлены в необходимых местах, что в воду охранников в нужное время будет подсыпано снотворное, а стальные ножи, которые так удобно ложатся в тренированные пальцы, уже спрятаны в складках набедренных повязок. Тот факт, что оружейная комната виллы, в которой хранилось дополнительное оружие для охраны, опустошена жадным до удовольствий души Ашуром, очень успокаивала Брайана.

До условленного времени хотелось заняться чем-то более приятным, чем волнения о том, на что Брайан повлиять не мог.

- Ливия, хватит ли нам денег, чтобы посетить городские термы?

- Хватит, господин.

      Брайан с рабыней покинули гостиницу, попрощавшись с хмурым хозяином, и направились к внушительной постройке из серого камня, украшенной колоннами и фонтанами. Невдалеке, на трибунах амфитеатра раздавался гул, гладиаторские сражения продолжались и сегодня. В годы, богатые захватом большого количества пленных народов, амфитеатры Древнего Рима давали представления до 200 дней в году…

Брайан направил Ливию в женское отделение, но она отказалась и пояснила, что рабам запрещено посещать термы. «Ёбаное рабство!» - выругался Брайан на английском. В голову пришла мысль остаться со Спартаком и помогать ему воевать с этой гребаной системой, насколько это в его силах. Не с мечом в руке, Брайан не воин, но у него есть знания… По сути – он единственный, кто ЗНАЕТ будущее.

      Народу в термах было мало, несколько пожилых мужчин в разных концах огромного зала о чем-то переговаривались, но гулкое эхо искажало их слова. Служитель проводил нового посетителя к горячим ваннам, выдал большой кусок чистой ткани для обертывания и скребок для очистки кожи.

Брайан лежал в горячей воде и рассматривал живописные фрески на стенах бани. Сцены из древнегреческой мифологии сменялись сценами городского быта, и просто изображениями летящих во все стороны птиц. Яркая мозаика на полу создавала удивительный по красоте узор из цветов. Пожилые мужчины вели интеллигентную беседу о каком-то поэте, до Брайана доносились стихотворные отрывки. А иногда в широкие оконные проемы врывался людской рев из амфитеатра… «Спартак во всем прав.»

      Когда солнце начало клониться к западной стороне небосклона, Брайан и Ливия сидели в повозке, запряженной все тем же осликом, под их телами и небольшим слоем сена были спрятаны мечи, топоры и копья, завернутые в старые тряпки. Повозка была укрыта в небольшой роще у подножия холма, на котором стояла вилла Батиата. На широкую Аппиеву дорогу, ведущую к главным воротам виллы, Брайан не счел нужным показываться. С этого места был прекрасный обзор, и Брайан не сомневался, что легко увидит сигнальную ракету.

Солнце припекало не по-осеннему жарко, птицы щебетали… «так же, как две тысячи лет вперед» - вдруг подумал Брайан. Он растянулся в повозке, мучимый беспокойством, нетерпением и потребностью выкурить последнюю сигарету, достал свою электронную книгу и, не в силах углубиться в чтение, перескакивал глазами с одной фразу на другую:

“Важным вкладом в римскую культуру была и так называемая "этрусская дисциплина" (Disciplina etrusca) - собственно философия этрусских жрецов-гаруспиков с их гаданиями, обрядами, религиозно-мифологическими представлениями об окружающем мире. Гаруспики имели огромное влияние в этрусском и раннем римском обществе. По внутренностям животных, преимущественно печени, они могли определять будущее.”

“Яркие краски и радость земной жизни лишь ненадолго отвлекают человека от неподдельного ужаса, который встретит его в мрачном царстве Аида. Загробный мир, в отличие от древнеегипетской религии, лишён у этрусков привлекательности. О нём лучше не думать при жизни, он кишит зловещими чудовищами.”

А слова Блаженного Августина поразили взволнованного Брайана:

“Пусть скажут мне, какой помог им бог из состояния маленькой и презренной шайки перейти в состояние государства, которого пришлось страшиться римлянам со столькими их войсками и крепостями? Уж не скажут ли мне, что они не пользовались помощью Свыше? Если же благодеяния должны быть приписаны помощи богов, то немалую помощь оказали они тем гладиаторам, которые свергли с себя оковы рабства. Одержавши множество побед, они предавались удовольствиям, делали, что внушала похоть, и жили подобно царям.”