Каникулы в деревне

Максим все это прекрасно понимал, и его попытки измениться и стать позитивным человеком были поистине огромны, но он не мог себя изменить полностью, как ни старался, что, конечно, его сильно огорчало. И именно по этой причине он сейчас старался выкинуть из головы плохие мысли, потому что боялся, что они затянут его слишком глубоко, и он просто не сможет потом из них выбраться.

Деревня оказалась уже совсем близко, и до нее оставалось буквально две-три минуты езды, что, с одной стороны, не могло не радовать, так как от поездки на автобусах сильно утомляют, но с другой стороны, волнение резко усилилось, и никакие очередные попытки сдержать его больше не имели успеха. Плюнув на все, Максим стал просто дожидаться приезда. Ясное дело, его никто не ждал на остановке, так как тетка не была предупреждена о приезде племянника, но все равно в животе свербело, а предвкушение, появившееся еще минут десять назад приобрело просто невероятное действие. Ему почему-то казалось, что сейчас, когда автобус, наконец, остановится, должно произойти что-то необыкновенное, что-то такое, когда говорят: «Wow».

Но вот автобус повернул на главную улицу деревни, и уже совсем рядом показалась остановка. Сердце начало выпрыгивать из груди, дыхание участилось, ведь цель была так близко. Он ведь ждал этого все последние дни, и вот это сбывается. Скрипнули тормоза, и после того, как автобус остановился, поток поднявшихся пассажиров строем направился к выходу. Максим тоже встал, ожидая своей очереди, и волнение словно бы аккуратненько проткнули иголочкой. На сердце становилось все легче, и его потихоньку начало отпускать.

Подошла его очередь, и, когда он вышел, его подошвы мягко стукнулись о местную твердыню. Голова поднялась вверх, и взгляду Максима предстала деревня, в которой он не был уже пять лет. Несомненно, многое здесь изменилось, но в основном все было то же самое. Честно говоря, Макс ожидал чего-то большего, и то ощущение чего-то необычного начало очень быстро куда-то пропадать.

Люди таращились на него во все глаза, нисколько не стесняясь, но Максим понимал их. Деревня являлась своим маленьким мирком, в котором редко появлялся кто-нибудь незнакомый, а когда появлялся, это сразу же становилось известным всем и каждому, потому как секретов в деревне быть никак не может. Как говорится, в одном конце пернул – в другом сказали обосрался.

Максим все-таки справился с направленными на него заинтересованными взглядами, и, повернувшись в сторону, в которой, если ему не изменяла память, находился теткин дом, направился в его сторону. Ноги сами несли его по маршруту, по которому он ходил в детстве, в то время, как в памяти его всплывали картинки из прошлого. То здесь, то там, пока он шел, дома стояли уже не те, что были раньше. Некоторые из них приобрели более красивый вид и расширились за счет пристроек к дому, а некоторые прозябали в полнейшей заброшенности, так что становилось понятно лишь при одном взгляде на такие дома, что в них никто не живет.

В деревне Простоквашино было лишь три улицы, но и здесь, если, конечно, постараться, можно было заблудиться. Улица, на которой жила тетка Максима, находилась на улицу выше от той, на которой останавливался автобус, а сам дом стоял практически в самом ее конце. Но этот факт нисколько не огорчал Макса, и вообще, у него на лице играла широченная счастливая улыбка. Он только сейчас начал понимать, что жутко скучал по этой деревне. Здесь все было другое, и Максим словно попал в совершенно другой мир, в котором природа сохранила более первозданный вид, чем в городе. Но самая большая разница ощущалась в воздухе. Дышалось очень легко, и это было очень необычно для Максима. За пять лет, в течении которых он ни разу сюда не приезжал, он уже совершенно забыл, что значит по-настоящему чистый воздух, и лишь теперь в памяти его начали понемногу просыпаться те ощущения детства, когда дышишь чистым деревенским воздухом, полным кислорода.

Но кроме всего прочего в глаза сильно бросалось отсутствие людей. За то время, пока Максим шел по Первомайской улице, на которой и находился дом тети Насти, ему повстречалась лишь одна бабулька преклонных лет. Она даже остановилась, когда увидала незнакомого юношу, и глазенки ее начали сквозь очки прожигать его лицо насквозь, пытаясь извлечь из памяти, откуда она его может знать. Но видимо память подвела ее, потому что взгляд ее даже не думал сменяться на более дружелюбный, и Максиму пришлось продолжить свой путь, наплевав в глубине души на эту бабульку. Если обращать внимание на каждого, кто не так на тебя смотрит, можно и с ума сойти.