Каникулы в Лимстоке. Объявлено убийство

– Ой! – нервно вскрикнула мисс Мергатройд.

– Да не бойся ты, он не кусается. Теперь иди к двери. Ты будешь грабителем. Встань там. А сейчас ты должна войти на кухню и проделать всю эту фигню. Бери фонарь. Включай.

– Но как же… днем?

– А воображение у тебя на что, Мергатройд? А ну включай, говорю!

Зажав фонарь под мышкой, мисс Мергатройд неуклюже проделала необходимые манипуляции.

– Так, – сказала мисс Хинчклифф, – поехали! Вспомни, как ты в институте благородных девиц играла Гермию из «Сна в летнюю ночь». Теперь у тебя новая роль! Вложи в нее всю свою душу. «Руки вверх!» – вот твой текст, и не надо портить его никакими «пожалуйста».

Мисс Мергатройд послушно подняла фонарь и, размахивая пистолетом, двинулась к кухонной двери.

– Руки вверх! – пискнула она и раздосадованно добавила: – Ой, как трудно, Хинч!

– Почему?

– Из-за двери. Она не фиксируется, того и гляди ударит, а у меня обе руки заняты.

– То-то и оно, – проникновенно произнесла мисс Хинчклифф, – а ведь дверь в гостиной «Литтл-Пэддокса» тоже постоянно распахивается. Она не совсем такая, как наша, но тоже ходит ходуном. Поэтому Летти Блэклок купила отличный тяжелый фиксатор для стеклянных дверей у Элиота с Хай-стрит. Нет, я на нее не в претензии за то, что она меня обскакала. Правда, старый болван попортил мне немало крови. И вот когда он наконец сбавляет цену с восьми гиней до шести фунтов десяти шиллингов, появляется Блэклок и покупает этот проклятый фиксатор. В жизни не видела стеклянного пузыря такого размера!

– Может, грабитель тоже вставил в дверь фиксатор, чтобы она не открывалась?

– Да в уме ли ты, Мергатройд? Сама посуди, как бы он это сделал? Распахнул бы дверь, сказал: «Простите, минуточку», нагнулся, поставил фиксатор, а потом вернулся бы к ограблению и крикнул: «Руки вверх!»? Попытайся-ка придержать дверь плечом.

– Все равно неудобно, – пожаловалась мисс Мергатройд.

– Вот и я о том же, – кивнула мисс Хинчклифф. – Держать в руках пистолет и фонарь, да еще и дверь придерживать – не слишком ли много для одного человека? А если много, то что из этого следует?

Мисс Мергатройд даже не пыталась строить предположений, а лишь с немым восхищением глядела на подругу, ожидая, когда та ее просветит.

– Мы знаем, что у грабителя был пистолет, поскольку он из него стрелял, – сказала мисс Хинчклифф. – И фонарь, поскольку все его видели, если только это не массовый гипноз… Значит, вопрос надо поставить так: придерживал ли кто-нибудь ему дверь?

– Но кто?

– Да хотя бы ты, Мергатройд. Насколько я помню, ты стояла как раз за дверью, когда погас свет. – Мисс Хинчклифф добродушно рассмеялась. – А ведь ты крайне подозрительная личность, правда же, Мергатройд? Но кто додумается обратить на тебя внимание? Ладно, давай сюда совок. Слава богу, что это не настоящий пистолет, а то ты бы сейчас застрелилась!

– Странно, очень странно, – бормотал полковник Истербрук, – крайне странно.

– В чем дело, милый?

– Подойди на минутку.

– Что случилось, милый?

Миссис Истербрук выросла в дверях гардеробной.

– Помнишь, я показывал тебе пистолет?

– Да, Арчи, такую мерзкую черную штуковину.

– Вот именно. Сувенир из Азии. Он лежал в этом ящике, помнишь?

– Помню.

– А теперь его тут нет.

– Как странно, Арчи!

– Ты не трогала?

– Да что ты, я даже прикоснуться к нему боюсь!

– Тогда, может, это старая грымза, как бишь ее…

– Нет! Миссис Батт в жизни бы такого не сделала! Спросить у нее?

– Не надо. А то пересуды пойдут всякие… Лучше скажи, когда я тебе его показывал?

– С неделю назад. Ты еще ворчал, что тебе плохо постирали воротнички в прачечной, выдвинул ящик, а там в глубине лежал пистолет, и я спросила, что это такое.

– Точно. С неделю назад. А числа не припомнишь?

Миссис Истербрук задумалась, закрыв глаза. На ее лице читалась напряженная работа мысли.

– Точно! – воскликнула она. – В субботу! Мы еще собирались в кино, но не пошли.

– Гм… А ты уверена, что не раньше? Может, это было в пятницу или даже на позапрошлой неделе?

– Нет-нет, дорогой. Я прекрасно помню. Это было тридцатого, в субботу. Просто после этого несчастья все кажется таким далеким… Я даже знаю, почему запомнила число. Ведь ты показал мне пистолет на следующий день после налета. Я его увидела, и он напомнил мне вчерашнюю пальбу.

– Уф, – сказал полковник Истербрук, – прямо гора с плеч свалилась.

– Но почему, Арчи?

– Да потому, что если бы пистолет исчез перед налетом, то его мог стащить проходимец Шерц.

– Но откуда ему было знать про пистолет?

– Гангстеры добывают сведения самыми невероятными способами. Они все про всех знают.

– Какой ты умный, Арчи!

– Ха, еще бы! Кое-что повидал на своем веку. Но раз ты точно помнишь, что видела пистолет после налета, тогда все в порядке. Не мог же он тогда стрелять из моего пистолета?

– Конечно, не мог.

– Слава богу! А то пришлось бы заявлять в полицию, отвечать на разные бестактные вопросы. Хочешь не хочешь, а пришлось бы… А я в свое время не удосужился получить разрешение на ношение оружия… После войны было не до законов мирного времени. Я относился к пистолету как к военной реликвии, а не как к огнестрельному оружию.

– Понимаю.