Каникулы в Лондоне – 3

Заметив, что я не сплю, Ларри улыбнулся, пожелал доброго утра, и замер на пороге. Я не совсем поняла, над чем он так резко задумался (может, очередная идея в голову стукнула?), а потому решила пошутить:

– Ты застыл с таким видом, как будто спросишь сейчас: «Жена, где носки?».

Ларри засмеялся и подошёл, чтобы поцеловать меня. Мне совершенно не хотелось его отпускать, да и ему, видимо, претила мысль об отъезде.

– Как же хорошо дома, – прошептал он, проводя рукой по моим волосам и неотрывно глядя в глаза.

– Уже пора? – хриплым шёпотом, даже не скрывая отчаянной грусти, произнесла я.

Ларри кивнул, ещё раз поцеловал меня и продолжил собираться, снуя по комнате, застёгивая рубашку, снимая ещё одну с плечиков.

Я никогда не собирала ему чемодан – за несколько лет гастрольной жизни он сам привык заботиться о своих вещах. Правда, иногда приходилось устранять за ним творческий беспорядок в доме, но злилась я лишь поначалу – очень короткое время.

– Наши планы про путешествие по Америке всё ещё в силе? – спросила, наблюдая за мужем.

Ларри, не останавливаясь, ответил:

– Да. Можешь посмотреть в интернете, какие направления тебе интересны и что нужно взять с собой. Только не много вещей, ладно? А то я знаю, чемодан косметики, чемодан одежды…

– Ну не знаю, с какими ты девушками путешествовал прежде, а мне для счастья нужен лишь ты. Я вполне обойдусь и без косметики, и без одежды.

– Совсем без одежды? – пошутил он.

– Боюсь, нас не поймут и арестуют.

– Ты же знаешь, я умею договариваться.

– И ты совсем не будешь ревновать, что кто-то, кроме тебя, увидит меня в таком виде?

Он сделал вид, что задумался.

– Пожалуй, маленький чемоданчик всё-таки стоит захватить.

Я засмеялась.

Ларри ещё раз оглядел комнату и выдохнул:

– Кажется, всё.

Я выползла из постели и снова поцеловала его.

– Когда ты вернёшься?

– Послезавтра вечером съёмки. Так что через два дня буду дома.

«Буду дома» – это, конечно, сказано слишком громко. На самом деле эта фраза должна звучать так: «Забегу на пару минут, чтобы оставить вещи и переодеться, и снова исчезну на неопределённое время». И то в лучшем случае. Иногда – если времени совсем нет – вещи завозит водитель. А если есть, Ларри заваливается спать. После съёмок он вообще может спать целые сутки. Но мне всё равно спокойнее, когда он дома.

Эти два дня я была занята работой, которой за новогодние праздники (которые здесь, кстати, не отмечают так долго как в России), накопилось очень много. Я отправилась в кафе-кондитерскую и целый день провозилась с тортиками и пирожными, чтобы сделать наиболее удачные фото для сайта. На следующий день снимала влюблённую пару на берегу океана и заряжалась эмоциями, которые они излучали – таких позитивных людей с невероятным чувством юмора мне давно не доводилось встречать. Прямо фейерверк, а не парочка!

На третий день обрабатывала фотографии и прокладывала маршрут для путешествия, читала статьи и советы о том, как путешествовать в моём положении без вреда для здоровья, вечером сходила на плановый осмотр к доктору. Ларри изначально настаивал на том, чтобы всю беременность я проходила под присмотром врачей из частной клиники, где рожали многие звёздные мамочки – там и репутация докторов, и безопасность, и условия для мам и малышей – всё на уровне. Я сильно не сопротивлялась. Доктор, которая делала мне УЗИ в первый раз, показалась очень приветливой и обходительной – темнокожая, лет пятидесяти, она постоянно улыбалась и говорила, говорила, чтобы я не волновалась (было дело). А под конец заверила, что всё хорошо и отпустила с миром.

В этот раз я снова её увидела, и – на удивление! – она меня вспомнила. Ну, может, по карточке в компьютере подсмотрела, конечно, но когда тебя встречают как родную, называют по имени – это приятно. И она разрешила короткие перелёты. Но о поездках из Лос-Анджелеса в Москву пока стоило позабыть.

Ларри, как и ожидалось, домой забежал лишь на минуту.

Обнял, чмокнул в макушку.

– Как прошел перелёт? – поинтересовалась я, задирая голову.

– Всё хорошо. А как поживает наш маленький секрет? – он провёл рукой по моему ещё плоскому животу, и я положила свою ладонь сверху.

– Хорошо. Только соскучились очень – и он, и я.

Губы Ларри снова накрыли мои.

– Не беспокойся, скоро мы всё наверстаем. И будем вместе двадцать четыре часа в сутки. Целые две недели.

Я счастливо вздохнула. Скорее бы!

– Кстати, у нас через три дня праздник.

Я удивлённо взглянула на него.

– Через три дня у твоей мамы день рождения.

Ну да. Странно, что это и для Ларри праздник. И что он помнит вообще об этом в череде своих нескончаемых будней.

– Я хочу записать ей поздравление. Ты мне поможешь?

Когда на следующий день вечером (в полночь, если уж быть совсем точной), Ларри вернулся домой, он, несмотря на усталость, вновь заговорил об этой идее. В итоге мы за двадцать минут набросали примерный текст и взялись за осуществление его идеи.

Ларри говорил по одному предложению вслед за мной на русском языке, так, как слышал. А наиболее трудные и длинные фразы мы разбивали на части.