Каникулы в Раваншире, или Свадьбы не будет!

Чай, к моей великой радости, успокаивал. А из грустного – стало совершенно ясно, что сообщник прав и возможности поработать мне не предоставят. Добавить сюда окончательно умершее вдохновение, и всё. Гасите, как говорится, свет. Каникулы будут не только нервными, но и абсолютно бесполезными.

И, что особенно неприятно, в университет я вернусь ни с чем. В смысле, без готовых работ и, видимо, без набросков. Ламея и другие поклонницы нашего невероятно талантливого скульптора это отсутствие «алиби», конечно, «оценят». Прикопают меня в университетском сквере, и всё.

Впрочем, на фоне нервотрёпки, устроенной четвёркой братьев, мысль о том, чтобы оказаться прикопанной, страха не вызывала, даже, наоборот, несла некоторый позитив. Ведь после этого я стану недосягаема, и никто достать уже не сможет.

Буду… лежать и получать удовольствие. Получать удовольствие и… лежать. А сверху будет расти травка и всевозможные, надеюсь, красивые, цветочки.

Именно с такими мыслями я в итоге поднялась со стула и отправилась на прогулку по студии. В целом всё тут уже видела, но ко многим вещам не приглядывалась, а теперь, так как заняться было нечем, полюбопытствовала и присмотрелась.

В миг, когда вытащила с одной из полок большого стеллажа фрагмент гипсовой руки, дверь студии приоткрылась и в образовавшуюся щель протиснулась голова Тунора. Затем появился поднос с фруктами – то есть кое-кто действительно собирался исправиться. Вот только…

Кусок гипса полетел в Тунора раньше, чем я успела сообразить, что делаю. Бросок оказался точным, однако в цель я всё-таки не попала, адвокат успел отшатнуться. Спустя ещё секунду дверь закрылась, и новой попытки доставить фрукты не последовало. В студии вновь воцарилась приятная, умиротворяющая тишина.

Что касается Вирджа, он инцидент даже не заметил – мой сообщник действительно поймал волну и ушел в работу с головой. Я была знакома с таким состоянием не понаслышке и отнеслась спокойно. Выдохнула и вновь направилась к столу, чтобы налить себе ещё одну чашечку чая.

В столовой я появилась вовремя – семейство тес Вирион как раз усаживалось за стол. Тот факт, что гостья пришла одна, вызвал лёгкое недоумение и закономерный вопрос:

– А где Вирджин?

Спрашивала леди Элва, и ей же я ответила:

– Работает над статуей.

– У-у… – протянул уже маркиз, лорд Джисперт. – Ясно. Это надолго.

Лорд вздохнул, а престарелый герцог неожиданно просиял. Потом перевёл взгляд на Селвина, чьё место располагалось рядом с моим, и сощурился, непрозрачно намекая, что за девушкой нужно поухаживать.

«Свинтус», конечно, кивнул и бодренько выдвинул стул, предлагая мне сесть… Правда, выглядел при этом кисловато и, кажется, чуточку опасался моей реакции.

Едва я подошла, Селв заметно вздрогнул. Ну а когда села, облегчённо выдохнул.

Остальные представители банды тоже расслабились и озарили мир белозубыми улыбками. Правда, этого им показалось мало.

– Айрин, какая ты всё-таки замечательная, – подпустив в голос сладких ноток, сказал Осберт.

– И какая отходчивая, – добавил Идгард.

Старшее поколение тут же встрепенулось. Леди Элва и лорд Джисперт уставились с любопытством, а его светлость не постеснялся спросить:

– Что произошло?

– Да так, – махнув рукой, сказал Селв. – Мы с Тунором немного напортачили, но Айрин нас великодушно простила.

– Угу, – включился в разговор адвокат. И, видимо, вспомнив полёт гипсовой руки: – Жаль, что не сразу.

Я прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Интересно, сколько времени нужно провести в компании этих мужчин, чтобы привыкнуть к их невероятной наглости?

– Айрин, что сотворили мои любимые внуки? – перефразировал вопрос герцог.

– Натюрморт сожрали! – грозно выпалила я.

Пауза. Недолгая и абсолютно ненапряженная.

– Как это? Прямо сам натюрморт? – удивился хозяин здешних земель. – Сам холст?

Я сделала подчёркнуто глубокий вздох и ответила уже спокойнее:

– Нет, только натуру.

Герцог удовлетворённо хмыкнул, а леди Элва поджала губы и глянула на сыновей укоризненно.

– Мальчики, – сказала она, – ну разве так можно?

Удивительно, но пожиратели фруктов действительно устыдились.

– Мы не нарочно, – выдал Тунор. – Вот крепость строили с умыслом, а натюрморт…

Он замолчал, а я не выдержала – наградила адвоката убийственным взглядом. И вздрогнула, услышав очень довольное:

– Кхе-кхе.

Герцог! Седовласый лорд Стин расплылся в до неприличия широкой улыбке, а спустя пару секунд даже пояснил:

– Женщина с характером… Как же это прекрасно!

Увы, но сдержаться было совершенно невозможно – новый убийственный взгляд полетел уже в него, в Стина.

– Кхе-кхе, – повторил ещё более довольный герцог. – Кхе-кхе.

На этом разговор закончился – все, включая меня, приступили к еде. Отменный ужин и осторожность, с которой Селвин подкладывал на мою тарелку всевозможные кушанья, настроение немного сгладили, но от участия в традиционных посиделках в гостиной я всё равно хотела отказаться.

Да, хотела! Только возможности не представилось… Едва трапеза закончилась, а все начали вставать, леди Элва обогнула стол и, ухватив меня за локоток, шепнула: