Каникулы в Раваншире, или Свадьбы не будет!

– Я серьёзно, – словно подглядев мысли, сказал маг. – И это объяснимо.

– Да?

– Древняя кровь отчасти блокирует эмоции и значительно снижает уровень интереса к противоположному полу. Это естественный предохранитель, который позволяет не сорваться и не натворить глупостей.

До сего момента я была убеждена, что узнала о Древней крови всё, а теперь едва рот от изумления не приоткрыла.

Ну а Идгард словно добить решил:

– Ты первая, перед кем этот барьер оказался бессилен. Не могу сказать, что это неприятно, но по нервам бьёт.

Собеседник вновь потянулся к бокалу, а я прикрыла глаза и испытала сильное желание удариться в истерику. Древняя кровь блокирует эмоции? Снижает уровень интереса? Так вот почему…

И в родном Демстауне, и в Университете Искусств меня считали ледышкой, но мнение окружающих – это ладно, оно не так важно. Смысл в том, что я сама была полностью с этим мнением согласна, только объяснить собственную холодность не могла.

В моём окружении было много симпатичных парней, включая откровенного красавчика Вирджа, однако тёплых чувств я никогда не испытывала. Нет, ясно, что я сама запретила себе влюбляться, но когда это душа столь беспрекословно слушалась разума?

– О чём ты думаешь, Айрин? – позвал маг, и я… нет, не ответила.

Вместо этого шумно вздохнула и спросила:

– Ид, а можно задать тебе ещё один очень некорректный вопрос?

– Ну, попробуй.

Собирать в кулак храбрость не пришлось – любопытство оказалось настолько сильным, что я даже не покраснела, когда озвучивала.

– Я знаю, что девушки, наделённые Древней кровью, обязаны хранить невинность до брака, и потеря невинности – самое страшное из всех возможных преступлений, за него на плаху отправляют. А мужчины с Древней кровью… у вас ведь всё иначе, правда? Вам можно? Или вы…

Уж чего-чего, а такого мой высокопоставленный собеседник точно не ждал. Он даже вином поперхнулся и посмотрел с укором.

Через миг предложил:

– Айрин, а давай какой-нибудь другой вопрос?

Я отрицательно качнула головой, и тогда Идгард признался:

– Да, мы тоже обязаны. И нас тоже отправляют на плаху.

Я сначала не поверила, зато когда дошло… Но ведь старшему «поросёнку» тридцать один! А он…

– Как ты это выдерживаешь? – выдохнула я. А поймав ну очень неоднозначный взгляд, пояснила: – Я слышала, что для вас, для мужчин, это важнее, и сдерживаться вам физиологически сложно.

– Блокировка, – напомнил Ид хмуро. – Мне сдерживаться почти легко.

Меня вновь накрыло изумление, но продлилось оно недолго. Просто был ещё один вопрос, и любопытство буквально выло.

– А как определять? То есть с девушками всё понятно, а у вас? Вас же не проверишь. Это невозможно технически.

Идгард опять глянул укоризненно и признаваться точно не хотел, но…

– В случае преждевременной связи или измены законному супругу Древняя кровь умирает, а узор гаснет и становится неподвижным, – после очень долгой паузы сказал маг. – И это правило действует для всех, независимо от пола.

Мой взгляд опять устремился к его запястьям, и в наполнившей спальню тишине прозвучало ровное, с тенью иронии:

– Айрин, прекрати.

Вот теперь я смутилась, причём жутко, до пылающих ушей. Пробормотала:

– Прости. Я не хотела обидеть, просто это очень интересно.

– Да, я понимаю, – ирония в голосе Идгарда стала отчётливой. – А теперь давай поговорим о чём-нибудь другом? О чём-нибудь нейтральном?

– Давай, – согласилась я покорно.

– Как поживаешь? – сделав новый глоток из бокала, спросил Ид.

Увы, но ответить было нечего. Ищейка и сам знал, поэтому я пожала плечами.

– Я тоже поживаю неплохо, – заявил Ид, чем вызвал лёгкую улыбку. – Только снегопад этот бесконечный утомил.

– Да, и меня.

Новый «нейтральный вопрос», новый «ответ», и стало ясно, что говорить нам, считай, не о чем. В смысле, эти нейтральные темы совершенно неинтересны – не только мне, но и самому Иду.

Говорить хотелось о другом. О том, о чём нельзя. О симпатиях и чувствах, о том, что случилось за гобеленом. Думаю, именно поэтому разговор в какой-то момент сошел на нет, комнату вновь окутала тишина.

Теперь мы молча сидели друг напротив друга, в тусклом свете немногочисленных светильников, и пили. Я – воду, Идгард – то самое вино.

Он смотрел в пространство, а я исподволь изучала черты лица, и чем дальше, тем сильнее убеждалась в мысли – забыть этого мужчину будет очень трудно.

В какой-то миг возникло жгучее желание выпалить: Ид, я такая же, как ты! У меня тоже проклятая кровь, но… Я ведь не одна закон нарушала. Более того, мне было пятнадцать, и главными преступниками выступают мои родители. Предать их я не могла. Что угодно, только не это.

А потом Идгард поднялся на ноги. Он подарил тёплую улыбку и очень вежливый поклон. Я тоже улыбкой ответила, и тут же услышала:

– Не волнуйся, малышка, всё наладится.

– Ты о чём? – не поняла я, однако маг пояснять не стал – сделал неопределённый жест и снова улыбнулся. И, как это ни печально, направился к двери…

Останавливать его я, конечно, не стала. Очень хотела, но сил в себе не нашла.