Каникулы в Риме

Заорали сигнализациями припаркованные рядом машины, послышались крики, кто-то уже спешил к месту происшествия. Инга задрала голову, но ничего не увидела: верхние этажи здания тонули во тьме. Вот если бы фонари горели…

– Я же говорила, – произнесла она чуть дрогнувшим голосом, – что нужно ходить быстрее. Итальянцы такие… беспечные. – Это было самое слабое определение в адрес разгильдяев, которые оставляют незакрепленными тяжелые предметы на высоте. Зная итальянскую безалаберность, можно предположить, что все это грохнулось потому, что на криво лежащие трубы просто сел голубь.

– Прошу прощения, что я тебя не послушал.

– Нам повезло, что мы уже прошли этот участок.

– Нам повезет еще больше, если мы сейчас уйдем. – Макс развернул Ингу и решительно зашагал в сторону отеля. – Не желаю объясняться с местными.

– Макс…

– Все, разговор окончен, – бросил он резко, и Инга умолкла, не понимая, что на него нашло.

Неужели… испугался? Да нет, Амлинский трусом никогда не был, трус не играет в хоккей! Вот она испугалась немного, правда, задним числом. Трубы и ведро грохнулись достаточно далеко, никакой реальной опасности не было, и все же выплеск адреналина имел место. А Макс не из пугливых, видимо, не захотел, чтобы ему задавали вопросы. Нужно в следующий раз пойти другой улицей. Инга оглянулась на ходу, но они отошли уже достаточно далеко, и ничего толком не разглядеть. Автомобильные сигнализации умолкали одна за другой.

– Вот так и не знаешь, когда кирпич упадет, – невесело пошутила Инга, когда зашли в лифт и молчать уже не хотелось.

– Ты о бренности бытия?

– О нем, хрупком и прекрасном.

– На сей раз миновало, значит, вселенной мы еще зачем-то нужны. – Шеф помолчал и спросил все-таки: – Испугалась?

– Немного.

– Сейчас ляжешь спать, а наутро все забудется.

Он вроде ничего особенного не сказал, однако на душе сразу стало легче. Подумаешь, ведро с краской… Пролетело мимо – и черт бы с ним!

В номер возвратились около половины одиннадцатого. Пока Инга разбирала чемодан, Макс успел сходить в душ и залезть под одеяло; когда она вышла из ванной, он уже спал, накрывшись с головой и немыслимым образом расположив подушку. Вот и хорошо.

Утро началось со звонка будильника, теплых водяных струй и тщательного выбора наряда: Инга не собиралась чувствовать себя неудобно. Она деликатно посоветовала Максу надеть кроссовки, а не ботинки, в которых он прилетел вчера, и светлые джинсы вместо темных, а поверх футболки накинуть клетчатую рубашку, купленную специально по случаю. Инга добыла это чудо текстильной промышленности спустившись в переход, у ближайшей торговки, и была поэтому стопроцентно уверена в подлинном китайском происхождении. Макс смотрел на рубашку, прищурившись.

– Я шпион, – пробормотал он в конце концов и – надел.

Так они и спустились к завтраку: «китайский» Макс и Инга в легкомысленных укороченных джинсах с нашлепкой на попе в виде бабочки, в топике и кофточке от соседнего переходного производителя – корейца какого-то. В ресторане уже толпился народ, шведский стол подвергался тотальному разграблению. Выбор оказался на удивление приличным, что нетипично для итальянских трехзвездочных отелей, где повезет, если выдадут континентальный завтрак – круассан, джем и масло, кофе да сок, вот и все. По всей видимости, русские туристы, которых было много в этом отеле, когда-то давно взбунтовались и потребовали кормить их нормально. Отель шел на уступки: был и омлет, и сосиски, и разнообразная выпечка, и ассортимент соков и чая. Постоянно подносили новые порции, чтобы всем хватило. Русские туристы быстро тренируют любую нацию…

Макс нацелился было на столик в углу, где могли поместиться только двое, однако Инга решительно потянула его к одному из столов на шестерых.

– Хочешь работать? Работай.

Макс кивнул: работать он умел лучше всего.

Набрав еды, они сели и не остались в одиночестве: появившийся вместе с мамой вчерашний милый конопатый мальчишка тут же подбежал:

– Здрасьте! А можно мы тут сядем?

– Садитесь, конечно, – любезно пригласила Инга.

– Ма-ам! Мы тут можем сесть! Мам, я хочу сок! А омлет я не буду!

– Здравствуйте, – сказала женщина, подходя, – вы не против, если мы с вами?..

– Конечно нет.

– Ма-ам!

– Кирилл, пожалуйста, не кричи, я и так все понимаю. Пойдем, выберем тебе сок.

– Как она умудряется с ним справляться? – спросил Макс, когда они отошли. – Этот ребенок совершенно неуправляем.

– Ты не видел неуправляемых детей.

– По-моему, он ведет себя неприлично.

– Бегать и кричать? Нет, Макс. Это типично. У них же энергия бурлит, ее нужно куда-то девать, хотя бы направлять в нужное русло.

– По-моему, это расстройство.

– Нет, ты не прав. Я в детстве была поспокойнее, а вот моя сестра… Она и меня раззадоривала, и мы с ней носились так, что люстра качалась. Когда у меня будут дети и они начнут так бегать, я не стану удивляться. Энергия – выход. Физика!

Он покачал головой – не согласился. Впрочем, Инга знала, что так будет.