Каникулы в Венеции

Может быть, во время ужина ей удастся объяснить, что, хотя идея со свадьбой ей не очень нравится, дальнейшие контакты между ними вовсе не исключены. Если бы этот несносный тип не был так обидчив! Может, лучше избежать дальнейших встреч? Если она хочет сохранить спокойный образ жизни, то Нортон Брент — совсем не тот человек, с которым стоит проводить время. Его вчерашний страстный порыв был тому доказательством. Как ни кратко было их объятие, оно не оставило сомнений, что те реакции, которые она считала навеки угасшими, пробудились в ней. Проблема в том, что все это не может ограничиться только поцелуями. За ними неизбежно следует то, к чему она еще не готова. Если вообще когда-нибудь будет готова. Энтони позаботился об этом.

7

Ровно в семь тридцать, одетая в платье рубашечного покроя из приглушенного розового крепа, с единственным штрихом зеленого оттенка в виде клипс из хризолита, не считая, конечно, глаз, подчеркнутых сильнее, чем обычно, Диана спустилась по лестнице в фойе, прошла мимо фотографии с автографом августейшей особы и обнаружила, что Нортона нигде не видно. Не желая сидеть одна в многолюдном баре, она вышла в сад и стала медленно прогуливаться по выложенным белыми камнями дорожкам, которые лучами расходились от центра, образованного очень живописным колодцем. Осмотревшись вокруг, она увидела, что вилла и сад находятся на вершине холма, и что за изгородью из розовых кустов в конце лужайки спускаются ярусами террасы других садов, создавая удивительный пейзаж, где каждый цветок и былинка сверкали капельками воды, как драгоценными камнями.

— Очень красиво, не правда ли? — произнес хрипловатый мужской голос, и, обернувшись, Диана увидела незнакомого мужчину, наблюдающего за ней с улыбкой в темно-синих глазах. Он был одет безупречно, с несколько небрежной элегантностью, и говорил с легким приятным акцентом.

— Очень красиво, — согласилась Диана. — Такой чудесный вечер после этой ужасной грозы, которая была днем.

Он усмехнулся:

— Должно быть, вы англичанка!

Она непроизвольно улыбнулась:

— Потому что я упомянула о погоде?

— Конечно. А также потому, что на виллу «Чезаре» приезжает много англичан.

— Включая нашего поэта Маркуса Фишера.

— Совершенно верно, — сказал незнакомец по-итальянски. Он улыбнулся и продолжил по-английски: — Но в его дни это был не отель, а его дом на некоторое время.

— Идеальное место для поэта, — согласилась она.

— Вы здесь в отпуске? — спросил учтивый незнакомец.

— Только на один вечер, — с сожалением сказала она.

— Вы одна?

— Вот вы где, Диана, — прервал разговор бесцеремонный голос, и твердая рука собственническим образом сжала ее руку.

Она взглянула на Нортона. На нем был тот же костюм, что и во время памятного ужина во «Флавии», и он выглядел в нем столь же элегантно, как и незнакомец.

— Вы опоздали, — сказала она холодно. — Этот джентльмен и я говорили о том, как прекрасен сегодняшний вечер.

Нортон отчужденно кивнул итальянцу, который, улыбаясь Диане, отвесил Нортону ироничный поклон и пошел прочь через сад.

— Кто это, черт возьми? — требовательно спросил Нортон.

Диана высвободила руку.

— Откуда мне знать? Вероятно, один из постояльцев.

— Он пытался вас охмурить?

— Он едва сказал мне пару слов, — сердито возразила она.

— До этого он некоторое время наблюдал за вами. Я видел его из своего окна.

— Если бы вы, вместо того чтобы смотреть в окно, пришли вовремя, у него не было бы возможности заговорить со мной!

Она отвернулась и уставилась вдаль, потирая запястье, на котором остались следы его пальцев.

— Кто бы он ни был, по крайней мере, его манера начинать разговор более приятна, чем ваша, насколько я помню.

— Еще бы! Наверняка рассчитывал извлечь выгоду!

— Вздор! — резко возразила Диана, повернувшись к нему. Ее глаза горели, как у рассерженной тигрицы. — Кроме того, это мое дело, с кем разговаривать!

— Вы понимаете, что рискуете нарваться на неприятности, поощряя всех и каждого во время этих ваших поездок в одиночку? — разъяренно вскричал он.

— Как в случае с вами?

— Черт, нет. — Он остановился, запустил ладонь в гриву своих волос и глубоко вздохнул. — Какого дьявола мы ругаемся?

— Это вы ругаетесь, а не я, — заметила Диана.

Нортон тупо смотрел на нее, приходя в себя.

— Мне кажется, это ревность, — тихо произнес он, столь явно пораженный этим открытием, что Диане пришлось подавить смешок.

— Не то чтобы вы имели право ревновать, но все же почему ревность так удивляет вас?

— Мне потребовалось время, чтобы распознать это чувство. Оно мне незнакомо.

Диана улыбнулась:

— Мне тоже. Но не волнуйтесь. Ревность вряд ли будет беспокоить вас в будущем.

— В том смысле, что вы обещаете не давать мне повода? — спросил он оживленно.

Глаза Дианы вспыхнули.

— В том смысле, — намеренно подчеркнула она эти слова, — что завтра наши пути разойдутся.

Нортон, окончательно взявший себя в руки, удостоил ее снисходительной улыбки.