Каникулы вне закона

- Швейцарских франков. Дополнительно к той половине гонорара, которая мне полагается. От тебя или через тебя, Левушка, неважно... Я даже согласен, что из этих пятидесяти тысяч десять пойдут на оперативные расходы. Перелеты, наем машины, гостиницы, прочее. Я обойдусь и остающимися сорока...

- Мне говорил Ефим, что ты за деньги отца-мать...

- Не смогу, - сказал я. - Этого товара не осталось. Осиротел, знаешь ли. Так как, друг сердечный?

Севастьянов понял то, что я понял.

Пока разговаривали, он, словно перед ребенком, сидел возле меня на корточках, посматривая осторожно из-под козырька твидовой кепки. Теперь он встал, нашел силы встать с пластикового креслица и я. Глаза у Льва оказались зеленоватыми с коричневыми крапинками. Так мы и стояли, я едва-едва, и между нами висело слово, если и не сказанное, то взаимно беззвучно или мысленно, как хотите, в унисон произнесенное. Предатель.

Конечно, он был чище меня. Я бы бровью не повел, услышав про себя такое вслух и при свидетелях. Сказывались рудименты севастьяновского любительства. В двойную игру, видимо, его затягивало впервые. Еще не обтерся. Инициативу следовало, таким образом, проявить старшему и более трепанному.

- Ладно, - сказал я примирительно. - Давай бумаги... Давай, давай! Не стесняйся. Хватит петушиться... Дело-то, хотим, не хотим, ждет.

Севастьянов вытянул фирменный конверт банка "Пари-Ба" из внутреннего кармана светло-синего тренчкоута с огромными, сползающими на локтевые суставы погонами. Конверт увесисто лег мне в ладонь. Первое за множество дней ощущение реальной надежды.

- Здесь билет на самолет "Люфтганзы", вылет через четыре часа с довеском. Путешествуешь со своим французским паспортом, я привез. Российская въездная виза проставлена, она действительна по соглашению с Узбекистаном и здесь. Коллега Шлайна из бывшего Ташкентского отделения андроповской школы поставил по знакомству отметку о въезде. Никаких проблем с выездом теперь у тебя нет. Конец подполью... Кредитная карточка банка "Пари-Ба". Через три часа под ней будут пятьдесят тысяч швейцарских франков. Еще четыре тысячи с половиной долларов прилагаю налом. Вопросы?

- Ефим просил что-нибудь передать на словах?

- Ничего. Не мое дело, знаешь ли, чем, как и где ты занимаешься. Казахстанскую добычу будешь передавать Шлайну лично. Не мне. Мое дело курьерское. Мне возвращаться пора, через Москву, к Ефиму. И...

- И? - спросил я, хотя предвидел, что он ещё скажет и уселся опять в пластиковое креслице.

- Откуси язык и выплюни, если приспичит озвучивать нечто, что тебе, Бэзил Шемякин, показалось пару минут назад таким понятным!

Я проверил паспорт с отметками и авиабилет, переложил кредитную карточку в бумажник, а доллары оставил в конверте, поскольку придется, видимо, предъявлять таможне вместе с паспортом и билетом. Поднял голову и спросил:

- Чего стоишь? Свободен...

Ножницами карманного ножа Риан д'Этурно, по прозвищу Капрал Москва, носитель выданного во Франции паспорта номер такой-то Европейского союза, искромсал в туалете паспорт российского гражданина Ефима Павловича Шлайна номер такой-то и спустил его ошметки в унитаз. Распоротая на лоскуты подаренная подполковником Ибраевым папаха тонула следом минут пятнадцать.

Я снял брюки и, оставшись в исподниках, тщательно отчистил с коленок и на обшлагах присохшую грязь и блевотину. Привел в порядок полы пальто. Галстук пришлось выбросить. Новый, вместе с сорочкой, носками и шляпой, я надел, пройдя границу, в примерочной магазина беспошлинных товаров при зале вылетов. В аптечном киоске нашлись гомеопатические таблетки "Квик", приглушившие свиристение в висках задолго до того, как я прилетел во Франкфурт.

Из телефона-автомата напротив аэродромной выставки боевых и транспортных "Фоккеров" времен первой мировой войны и Веймарской республики я позвонил в Алматы Матье Соресу.

- Дядя Бэз, что сказать тестю? - заорал он от радости.

Передать привет свекрови-мачехе и моей любовнице Ляззат, завертелось на языке. Я спросил:

- Кто съел мой пирог?

- С этим все в порядке. Испечем другой. Нет проблем!

- Есть проблемы. Запомни, что я тебе скажу. Пока ты не определишься с вором, и последующие выпечки обречены исчезать. Мне нужен вор... И еще... Попроси Олега Притулина взять у сестры, мадам Жибековой, двадцать третий том бэ-эс-эм.

- Что такое бэ-эс-эм? - спросил Матье, выпускник советского вуза.

- О, Господи... Если ни ты, ни, возможно, Олег не знаете, то мадам поймет, что это такая книга. Справочная. Повтори!

- Двадцать третий том бэ-эс-эм.

- Молодец какой... Возьми её у Олега и придержи у себя до моего появления. И не листай, чтобы оттуда ни листика не вывалилось. Ни листика! Если же я не возникну, получишь команду, куда или кому передать. Кстати, если Олег попытается намекать на некие отношения твои со мной или его с нами, сделай вид, что... В общем, не вникая, просто сделай вид, что вникаешь, да никак не вникнешь. Понял?

- Кажется... Сделаю, дядя Бэз! У вас хорошее настроение! Видно, финансовое улучшение, а я...