Канкан на поминках

– Чем это ты так недовольна? – поинтересовалась я, бросая тряпку в лужу.

– Гонораром, – охотно пояснила девушка и вытащила «Вог». – Куришь?

– Давай.

Мы задымили, и девочка со вздохом пояснила:

– Целый день на выставке протолклась, просто конфетку сделала, и что? Сначала завотделом сократил, потом зам ответственного секретаря кусок вычеркнул, следом сам главный поглумился, ну а затем дежурная бригада взяла и смотри что оставила!

Она ткнула мне под нос газету, отчего-то всю исписанную черным фломастером.

– Вот, полюбуйся!

Я проследила за ее пальцем и уперлась взглядом в строчки: «В Москве открылась выставка пуделей…» Подпись под крохотной заметкой гласила: А. Котеночкина, но поверх материала чья-то твердая рука намазала черным цветом: «А. Терещенко. 20 рублей».

– Видала?

– Что это такое?

Девчонка отшвырнула сигарету.

– Разметка называется. Каждый материал, вышедший в газете, подлежит оплате. Ответственный секретарь пишет сверху сумму гонорара и кому его следует выписать, для бухгалтерии, понимаешь?

– Так ты А. Котеночкина? Тогда почему тут стоит еще и другая фамилия?

– Я Алена Терещенко, – вздохнула девица, – просто мне показалось стебно под собачьей выставкой как «Котеночкина» подписаться. Деньги-то не могут на Котеночкину выписать, такого человека не существует. У нас многие берут псевдонимы, а в разметке обязательно укажут подлинные данные…

– Значит, как бы ни был подписан репортаж, в бухгалтерии есть подлинные данные автора?

– Естественно, – фыркнула Алена, – это же деньги!

– А если, предположим, человек у вас не в штате?

– Ну и что? – удивилась журналистка. – Тоже получит заработанное.

– Как?

– В кассе.

– Но к вам пройти без пропуска нельзя!

– Тоже проблема, – засмеялась Алена, – вот ты, например, каким образом первый раз вошла?

– Ну, подошла к охраннику, а тот велел позвонить по внутреннему телефону, вышла девушка и провела меня.

– И в бухгалтерии так же делают: либо посылают кого-нибудь, либо пропуск выписывают или деньги по почте высылают.

Я подхватила ведро, сунула швабру под мышку, прошла в самый дальний угол коридора, влезла в большую комнату, где клубились люди, и тихо спросила у встрепанного парня:

– Можно по-местному позвонить?

– Вон, возьми красный, – ответил тот, – только недолго.

– А номер бухгалтерии не подскажете?

– 46-81, – буркнул мальчишка.

Я набрала цифры и услышала тихое:

– Слушаю.

– Девушка, вас беспокоит жена Константина Реброва.

– Слушаю.

– Он опубликовал в «МК» статью, а денег ему не заплатили…

– Какого числа был материал?

– В самом начале сентября.

– По какому отделу?

– Информации.

– Погодите секундочку.

Послышался шорох, потом тот же голос произнес:

– Гонорар отправлен по почте.

– Куда?

– Как – куда? Вам домой.

– Ой, девушка, а на какой адрес? Мы недавно переехали на улицу Павленко. У вас там что указано? Павленко, дом девять, квартира шесть?

– Нет, – ответила бухгалтерша, – Киселевский проезд, двенадцать, квартира девяносто пять.

– Вот незадача, – изобразила я крайнее расстройство, – и что теперь будет?

– Ничего особенного, деньги вернутся назад, отправим их еще раз, повторите адрес, я запишу.

Я быстренько отсоединилась и, бросив в коридоре у окна «инструменты» поломойки, понеслась к машине. Не зря говорят, что все тайное становится явным.

Киселевский проезд находился в Ясеневе. Поплутав между одинаковыми блочными домами, я вырулила прямо к нужному зданию и, поднявшись на двенадцатый этаж, позвонила в девяносто пятую квартиру. Высунулась девочка лет четырнадцати:

– Вам кого?

– Константина Реброва.

– А папа на работе.

– Подскажи, пожалуйста, адрес.

Девочка вздохнула:

– Не знаю.

– А телефон?

– Сейчас.

Она исчезла в квартире, не забыв бдительно закрыть дверь.

Через полчаса, изъездив почти весь район в поисках работающего автомата, я наконец-то обнаружила целую будку.

– Риелторская контора «Золотой ключ», – сказал женский голос, – все операции с недвижимостью, что хотите?

– Константина Реброва можно?

– Сейчас переключу, – сказала тетка, и я услышала противно повторяющуюся мелодию.

Наконец «концерт» замолк.

– Ребров у аппарата, – прогремел густой бас.

Я вздрогнула.

– Вы занимаетесь продажей жилья?

– Естественно.

– Мне порекомендовали к вам обратиться Ивановы, в этом году вы очень удачно избавили их от комнаты в коммуналке!

– Ивановы, Ивановы, – забормотал Константин, – что-то не помню, ну да это и неважно, что у вас за площадь? Кстати, продать или купить желаете?

– Продать, однокомнатную…

– Метраж?

– Может, подъедете посмотреть?

– Завтра в девять утра устраивает?

– Отлично.

– Давайте адрес.

Я объяснила ему, как добраться до квартиры Костина, и, ликуя, помчалась домой. В душе все пело от радости. Завтра этот негодяй, балующийся написанием клеветнических статей, явится ко мне сам. Такую удачу следовало отметить, поэтому я притормозила возле оптушки. Куплю чего-нибудь вкусненького, такого, что не приобретаю каждый день, шоколадные конфеты, например. Насколько помню, недалеко от входа есть ларек, в котором торгуют продукцией фабрики «Красный Октябрь», а Кирюшка и Лизавета обожают грильяж.