Читаем Каннибализм полностью

Обряд «сати» все равно расширял свои масштабы, а предпринимаемые властями меры ограничивались лишь составлением дотошно-подробных протоколов на месте казни в лучших традициях Уайтхолла. В 1817 году ими было отмечено только семнадцать случаев самосожжения вдов, но в период между 1815 и 1828 годами только в одной Бенгалии на костре были сожжены 8134 вдовы, включая 511 в самой Калькутте.

В некоторых, весьма редких случаях британские офицеры вмешивались в такую церемонию, чтобы либо прервать ее, либо вообще прекратить. Еще в 1679 году Джоб Чарнок, один из основателей Калькутты, выхватил из пламени полыхающего костра, в котором горел труп мужа одного брамина, его прекрасную жену, он на ней потом женился, и они прожили счастливо целых четырнадцать лет. У такого странного происшествия не было продолжения до 1806 года, когда Чарльз Хардинг, англичанин из гражданской службы в Бенаресе, столкнулся точно с такой же острой проблемой. Красавицу-жену одного брамина уговорили взойти на костер спустя почти год после кончины мужа. Для этого развели большой костер на берегу, в двух милях вверх по течению от Бенареса, со стороны реки Ганг. Вдова до конца не была уверена в своих силах и, как только увидела полыхающее пламя, вырвалась из вцепившихся в нее рук и бросилась в реку. Люди бежали вслед за ней по берегу, а течение уносило ее все дальше к городу Бенаресу, где полицейские в лодке выловили несчастную жертву и привезли ее обратно. Она почти лишилась чувств из-за пережитого приступа отчаяния, страха и от долгого пребывания в воде. Перепуганную, озябшую женщину доставили к Хардингу, но весь город Бенарес яростно негодовал из-за побега вдовы брамина, которой удалось избежать погребального костра. Тысячи жителей окружили его дом, во дворе его ждали все почетные горожане, пытавшиеся уговорить его выдать ее. Среди них находился и ее родной отец, заявивший, что не станет больше содержать свою дочь — лучше пусть ее сожгут на костре, он все равно больше не пустит ее к себе на порог. Жуткие вопли толпы уже начинали действовать на нервы молодому человеку, который в эту тяжелую минуту до конца осознал, какую ответственность взваливает он на свои плечи в таком городе, как Бенарес, с населением триста тысяч человек, городе, в котором то и дело вспыхивали кровавые мятежи. Наконец его осенило.

«Ваш Бог явно отказался от своей жертвы, — обратился он к толпе. — Ее отвергла даже священная река. Она не плыла, ее несло само течение, а за ней бежала громадная толпа, и все это видели. Она не оказывала сопротивления, но и река ее не приняла. Если бы женщина была желанной жертвой, то после того, как ее коснулся огонь, священная река должна была ее поглотить, но этого, как видите, не случилось...»

Такое объяснение пришлось всем по душе. Отец сказал, что после таких веских аргументов он вернет в свой дом дочь, а довольная толпа постепенно рассеялась.

Только в 1829 году обряд сжигания на костре вдов в Бенгалии был официально запрещен лордом Уильямом Бентинком. Однако перемены в укладе жизни утверждались очень медленно, и обряд «сати» все еще существовал во владениях раджей, на что англичане могли влиять лишь косвенным путем. Во многих карликовых государствах престиж властителя часто определялся количеством женщин, сожженных живьем у него на похоронах. Число холостых залпов из орудий, когда он посещал генерал-губернатора, было слабым утешением и в счет не шло. Напряженная обстановка в стране достигла наивысшей точки в 1833 году, когда британское общественное мнение было просто поражено подготовкой к похоронам раджи Идара, чей труп был сожжен на костре вместе с семью живыми женами, двумя наложницами, пятью служанками и одним личным слугой. Британский резидент в Идаре и Ахмад-нагаре был исполнен решимости впредь не допускать массовых ритуальных расправ, но тут ему сообщили, что в бозе почил и раджа Ахмаднагара. Так что он не успел предпринять никаких решительных действий. Только после того, как на костре в Ахмаднагаре с его трупом сгорели пятеро его живых жен, он направил туда свои войска с артиллерийским подкреплением. После коротких боевых стычек резиденту удалось вырвать у сына раджи твердое обещание больше не проводить обряда «сати» ни для себя самого, ни для своих наследников...

Существует еще и японская разновидность ритуальных убийств, которая возведена в настоящий культ в драматических пьесах театра Кабуки, благодаря которому он стал известен во всем мире.

Перейти на страницу:

Все книги серии Экспресс

Революционный террор в России, 1894—1917
Революционный террор в России, 1894—1917

Анна Гейфман изучает размах терроризма в России в период с 1894 по 1917 год. За это время жертвами революционных террористов стали примерно 17 000 человек. Уделяя особое внимание бурным годам первой русской революции (1905–1907), Гейфман исследует значение внезапной эскалации политического насилия после двух десятилетий относительного затишья. На основании новых изысканий автор убедительно показывает, что в революции 1905 года и вообще в политической истории России начала века главенствующую роль играли убийства, покушения, взрывы, политические грабежи, вооруженные нападения, вымогательства и шантаж. Автор описывает террористов нового типа, которые отличались от своих предшественников тем, что были сторонниками систематического неразборчивого насилия и составили авангард современного мирового терроризма.

Анна Гейфман

Публицистика

Похожие книги

Взаимопомощь как фактор эволюции
Взаимопомощь как фактор эволюции

Труд известного теоретика и организатора анархизма Петра Алексеевича Кропоткина. После 1917 года печатался лишь фрагментарно в нескольких сборниках, в частности, в книге "Анархия".В области биологии идеи Кропоткина о взаимопомощи как факторе эволюции, об отсутствии внутривидовой борьбы представляли собой развитие одного из важных направлений дарвинизма. Свое учение о взаимной помощи и поддержке, об отсутствии внутривидовой борьбы Кропоткин перенес и на общественную жизнь. Наряду с этим он признавал, что как биологическая, так и социальная жизнь проникнута началом борьбы. Но социальная борьба плодотворна и прогрессивна только тогда, когда она помогает возникновению новых форм, основанных на принципах справедливости и солидарности. Сформулированный ученым закон взаимной помощи лег в основу его этического учения, которое он развил в своем незавершенном труде "Этика".

Петр Алексеевич Кропоткин

Культурология / Биология, биофизика, биохимия / Политика / Биология / Образование и наука
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука