Каннибалы и короли. Истоки культур

Автор этой книги задался целью продемонстрировать взаимосвязь между материальным и духовным благополучием и затратами/выгодами различных систем, предназначенных для увеличения производства и контроля над ростом населения. В прошлом непреодолимое давление воспроизводства населения, связанное с отсутствием безопасных и эффективных средств контрацепции, постоянно приводило к циклам интенсификации производства. Такая интенсификация всегда оборачивалась истощением окружающей среды, в результате чего обычно появлялись новые производственные системы, каждая из которых имела собственные своеобразные формы институционализированного насилия, непосильного труда, эксплуатации или бесчеловечности. Поэтому давление со стороны воспроизводства населения, интенсификация и истощение окружающей среды оказываются ключевыми факторами для понимания эволюции семейной организации, отношений собственности, политической экономии и религиозных верований, включая пищевые предпочтения и табу. Современные методы контрацепции и прерывания беременности вступают в игру в качестве, возможно, решающих новых элементов этой картины, поскольку они устраняют те невыносимые наказания, которые ассоциируются со всеми существовавшими прежде прямыми методами преодоления репродуктивного давления при помощи контроля над рождаемостью. Тем не менее новые технологии контрацепции и прерывания беременности, вероятно, появились слишком поздно. Современные общества, существующие в государственной форме, неустанно стремятся к интенсификации индустриального способа производства. Сейчас мы лишь начинаем расплачиваться за истощение окружающей среды, связанное с этим новым витком интенсификации, поэтому невозможно предсказать, какие новые ограничения потребуются для преодоления пределов роста индустриального уклада.

Автор осознаёт, что его теоретические представления об историческом детерминизме, скорее всего, спровоцируют недоброжелательную реакцию. Кого-то из читателей оскорбят представленные в книге указания на причинно-следственные связи между каннибализмом, религиями любви и милосердия, вегетарианством, детоубийством и издержками/прибылями производства. Как следствие, автора могут обвинить в стремлении заключить человеческий дух в замкнутую систему механических отношений. Однако мои намерения были прямо противоположными: то обстоятельство, что слепая форма детерминизма управляла прошлым, не означает, что она должна править и в будущем.

Прежде чем переходить к основному содержанию книги, следует пояснить значение слова «детерминизм». В контексте науки XX века больше не идёт речь о причинах и следствиях в смысле механического взаимно-однозначного соответствия между зависимыми и независимыми переменными. Физика элементарных частиц уже давно руководствуется принципом неопределённости Гейзенберга, который применительно к микрочастицам заменяет причинно-следственные определённости причинно-следственными вероятностями. Поскольку в физике парадигма «одно исключение опровергает правило» утратила своё господство, лично я не намерен навязывать её феноменам культуры. Под детерминистическими отношениями между культурными феноменами я понимаю лишь то, что схожие переменные в схожих условиях, как правило, порождают схожие последствия.

Поскольку я уверен, что отношения между материальными процессами и моральными предпочтениями представляют собой отношения, основанные на вероятностях и подобиях, а не на определённостях и тождествах, можно с лёгкостью быть уверенным и в том, что история является детерминированной, однако люди обладают способностью к реализации собственного морального выбора и свободы воли. Фактически я настаиваю на возможности невероятных исторических событий, предполагающих непредсказуемые изменения нормальных причинно-следственных отношений между материальными процессами и ценностями, – а следовательно, все мы несём ответственность за свой вклад в историю. Но утверждать, что мы, люди, обладаем способностью приводить культуру и историю в соответствие со стандартами по собственному свободному выбору, не значит утверждать, что история действительно является выражением этой способности. Это вовсе не так: как будет показано ниже, в целом культуры эволюционировали по параллельным и сходящимся траекториям, которые являются чрезвычайно предсказуемыми, если мы обладаем знанием о процессах производства, воспроизводства, интенсификации и истощения. Сюда же относятся, среди прочего, ритуалы и верования, которые вызывают у людей во всём мире как отвращение, так и трепетное отношение.