Канон

Тут в комнату впорхнуло нечто… Сначала мне захотелось проснуться, потом — ущипнуть себя, а потом — начать танцевать или сделать ещё что-нибудь очень глупое. Прекрасная женщина с белокурыми локонами и тонкими правильными чертами лица, мягкими губами и нежной линией шеи. Чуть ниже моих метра семидесяти пяти, с тонкой высокой талией. Богиня! Ватные ноги отказывали в повиновении ватным мыслям в голове. Краем глаза я заметил, что Сириус уже готов стать ковриком у её ног. Женщина подошла к Гринграссу и взяла его под руку, прижавшись щекой к его плечу. Всё! Я понял! Если я упущу Дафну Гринграсс, то буду последним дураком на свете. Причём, меня даже не заботило, есть ли у неё кто-нибудь или нет. Она будет моей — и точка!

Я поклонился женщине, она, улыбаясь, кивнула мне. Рядом я услышал шарканье каблуков крёстного.

— Дорогая, позволь представить тебе Гарольда Джеймса Поттера. Гарри, прошу познакомиться с моей женой Перасперой, миссис Гринграсс! — поспешил представить нас мистер Гринграсс.

— Рада познакомится, мистер Поттер! Как поживаете?

— Как поживаете, миссис Гринграсс? Приятно познакомиться!

— Вы не будете против, мистер Поттер, если я буду звать вас Гарри?

— Был бы счастлив этому и, если можно, на “ты”.

— Обязательно, Гарри! Тогда и ты, пожалуйста, называй меня Перасперой или Перри!

Я склонил голову. Гринграсс деликатным покашливанием вынудил нас с Сириусом оторвать глаза от супруги, причём Сириусу это, похоже, далось неимоверным волевым усилием:

— Сириус, Гарри, я прошу прощения, но вопрос очень деликатный…

— Что такое, Дэниел? — вежливо спросил крёстный.

— Мне неловко об этом говорить… — Гринграсс сделал паузу.

— Простите, мистер Гринграсс… — начал я.

— Дэниел, — вставил тот.

— Простите, Дэниел, что так бесцеремонно вас перебиваю…

— Я вас слушаю, Гарри!

— Не далее, как вчера я объяснял мистеру Блэку, присутствующему здесь, — я довернул торс в полупоклоне в сторону Бродяги, на что тот ответил мне учтивым кивком, — что я настаиваю на стопроцентной уверенности перед тем, как встречаться с моими… — всё-таки, до конца держать лицо не получилось. Горло свело спазмом, и я не смог сказать далее ни слова. Миссис Гринграсс двинулась вперёд, подтаскивая мужа ближе ко мне, и ободряюще потрепала меня по плечу. Я через силу благодарно её улыбнулся и смог закончить мысль: — Чтобы не тревожить тех несчастных, кто примерно в то же время потеряли своих… — всё, больше не могу. Какого чёрта? То краснею, то слова сказать не могу, то ноги не держат! Я, что, девчонка где-то внутри? Хотя, вроде нет, совсем же недавно держал в руках доказательство обратного, когда избавлялся от излишков жидкости в организме!

— Что такое? — с сильно озабоченным видом Дэниел повернулся к Сириусу. — О чём речь?

— Я тебе потом расскажу, — ответил крёстный. — Как ты рассчитывал убедиться?

— Когда он пропал, на нём уже было родовое кольцо. Можно на него взглянуть?

— Чёрт меня подери! — хлопнул себя ладошкой по лбу Сириус. — И как же я, дурак, не вспомнил?

Гринграсс смотрел на крёстного с упрёком, а леди — с весёлой улыбкой. Интересно, у Дафны такой же жизнерадостный характер? Сириус повернулся ко мне:

— Гарри, сделай так, — и он указательным пальцем левой руки на тыльной стороне правой вывел сложный узор, — а теперь скажи “компарео”.

— Компарео! — послушно повторил я, и на среднем и безымянном пальцах моей руки появились два кольца. Одно — платиновое с плоским круглым рубином сантиметра полтора в диаметре с вензелем, выгравированном на рубине и заполненном платиной, а другое — платиновое с изумрудом, на котором тоже красовался вензель, но другой. У Сириуса с Дэниелом, которые заранее плотно сжали губы, рты, конечно, не пооткрывались и челюсти не выпали, но зато лица изрядно удлинились. Я тем временем смотрел на перстень Сириуса с чёрным алмазом размером с мышиную голову. Неплохо, совсем неплохо.

— Милый, это ведь то, что нужно? — спросила миссис Гринграсс.

— Да, — ответил её супруг. — Но откуда второй?

Пока Сириус пытался сообразить, что ответить по поводу фамильного перстня Поттеров, сидящего на моём безымянном пальце, я отвлёкся на пару, зашедшую в гостиную со стороны зала. Высокий, под метр девяносто, крепкий мужчина с седой, почти белой прядью вдоль чёрных, как крылья ворона, волос. И тёмно-русая женщина рядом с ним такого же роста, как Пераспера. Я не говорю о том, что в груди у меня закололо, будто я на полной скорости мчусь к земле на сломанной метле, и осталось уже пятьдесят метров… Нет, я её узнал. Мама. Боггарт меня задери, да стоило мне её хоть раз увидеть — и никакое заклятье наложенной памяти не сдержало бы того потока эмоций, что я сейчас испытывал. Женщина молча разглядывала меня, и на лице её не дрогнул ни один мускул. Я ей не понравился! Я ей не нужен! Чёрт, как же я такого-то варианта не предусмотрел, что я приду — а тут меня не ждут!

Видать, что-то такое отобразилось на моём лице, поскольку мама, забыв всякие приличия, бросила локоть мужа и подбежала ко мне, распахнув объятья. Она поймала меня и прижала к себе.