Каньон Холодных Сердец

Относительно использования денег у святых братьев также не было общего мнения. Представители старшего поколения и некоторые молодые монахи считали, что деньги получены сомнительным образом, поэтому нужно распределить их среди бедняков – по их разумению, это являлось единственно благочестивым выходом из создавшегося положения. Как ни странно, это предложение почти никто не поддержал. Хотя против того, чтобы часть денег передать нуждающимся, никто не высказывал возражений, существовало много других проблем, решение которых упиралось в недостаток средств. Кое-кто настаивал на том, что ордену необходимо оставить крепость и обосноваться в каком-нибудь другом месте, где тень дьявола не будет преграждать им путь, и они смогут найти дорогу к Богу. Но Сандру отклонил это предложение, подкрепив свое убеждение на редкость красноречивыми и убедительными доводами. Заплетающимся от алкоголя языком он сказал, что не испытывает никакого сожаления из-за продажи плитки, более того, безмерно рад, что не упустил возможности от нее избавиться – мол, это тот редкий случай, который выпадает лишь раз в жизни.

– Теперь, – сказал он, – у нас есть деньги, чтобы обновить это место. Открыть, наконец, больницу, как было задумано ранее. Подумать, что можно сделать, чтобы возродить эту землю, чтобы виноградники процветали, как в старые добрые времена. Наш путь совершенно ясен. Неважно, сохранилась наша вера в Бога или нет, лечить людей мы все равно можем. И можем растить виноград. Чтобы наша жизнь, наконец, могла вновь обрести смысл.

Сандру улыбался. Слово «смысл» не появлялось у него на устах уже много лет, поэтому он произнес его с явным удовольствием. Однако, пока он говорил, улыбка все больше угасала на его быстро бледнеющем лице.

– Прошу меня простить, – схватившись за живот, произнес священник. – Меня тошнит. Я выпил слишком много бренди.

С этими словами он достал из-под рясы бутылку, из которой пил с раннего утра, и неловким движением поставил ее перед собой на стол. Затем повернулся и поплелся на свежий воздух. Никто не встал, чтобы его сопроводить. В крепости больше не осталось близких ему людей. Старые друзья, смущенные безмерной тягой отца Сандру к спиртному, не решались поддерживать его вслух, опасаясь, что это может плохо отразиться на их дальнейшем продвижении. Поэтому, когда среди погибшего виноградника он почувствовал головокружение, рядом с ним никого не было.

Сгущались сумерки. Лето прошло, и в воздухе веяло прохладой. На чистом синем небе уже зародилась молодая луна, ее бледный серп едва показался из-за горных вершин.

Глядя на ночное небо и луну, Сандру старался успокоиться, надеясь, что ему удастся утихомирить боль в сердце и вернуть жизнь своим онемевшим пальцам. Но что за безобразие происходило с ними? Внезапно он осознал, что спазм пальцев случился вовсе не от излишне выпитого им алкоголя. Он умирал.

Он знал, что в монастыре имеется лекарство от сердечных болезней. Если удастся быстро добраться до братьев, он сможет оттянуть свой конец. Сандру развернулся лицом к крепости и попытался крикнуть кого-то на помощь, однако его грудь сковал такой страх, что священник не сумел извлечь из себя ни звука. Ноги подкосились, и он упал лицом прямо в грязь. Почувствовав во рту противный горький вкус, он из последних сил оттолкнулся от гадкого месива и кое-как перевернулся на спину. Больше шевельнуться он не мог, но это уже не имело никакого значения. Ведь небо над головой было таким красивым! В течение шести или семи коротких вздохов Сандру созерцал единственную звезду, что ярко зажглась на ночном небосклоне, после чего навеки простился с жизнью.

Братия обнаружила его тело лишь поздно ночью, когда старый двор с мертвой виноградной лозой тронуло первым морозцем. Тело святого отца заиндевело, в особенности его круглый нос и спутанные пряди бороды. Даже на неподвижных глазах старика мороз оставил свои филигранные узоры.

Глава 4

Никакой больницы в крепости так и не открыли – ни тогда, ни позже, – равно как не было приложено ни малейших усилий, чтобы возродить виноградник и вернуть процветание прилежащим землям. С уходом из жизни отца Сандру (в относительно молодом возрасте – шестидесяти двух лет) и без того незначительный запал к преобразованиям, которым братья загорелись вначале, быстро иссяк. Более молодые члены предпочли покинуть орден; трое из них примкнули к мирской общине. Не прошло и года, как один из них, молодой человек по имени Ян Валек, свел счеты с жизнью, оставив после себя длинное предсмертное послание, адресованное его бывшим собратьям. Он сообщал, что после смерти отца Сандру ему привиделся сон.

«Я видел отца в нашем винограднике, который был весь охвачен пламенем, – писал он. – Зрелище произвело на меня ужасное впечатление. Небо заполонил черный дым, из-под которого едва пробивалось солнце. Отец Сандру сказал мне, что наш мир – самый настоящий ад, избежать которого можно только расставшись с жизнью. Хотя вокруг царила мгла, лицо его было светлым и ясным. Он сожалел, что не умер раньше, а вместо этого столько лет страдал.