Канон Нового Завета

К этому времени увидела свет анонимная работа в трех томах под названием «Сверхъестественная религия» (Supernatural Religion, London, 1874–1877). Написанная, по общему мнению, Уолтером Р. Касселсом (Cassels), бывшим торговцем в Индии, она воскресила некоторые деистские суждения, известные с XVIII столетия. Автор хотел показать, основываясь на свидетельствах св. Отцов, что канонические Евангелия так далеко отстоят по времени от описываемых в них событиях, что не могут быть подлинными свидетельствами о произошедших чудесах. Среди сторонников, которых обрела эта книга, называют Уильяма Сэндея и Дж. Б. Лайтфута (W. Sanday[49], Lightfoot[50]), наиболее компетентных в том, как использовали новозаветные книги ранние Отцы.

Оксфордское общество исторического богословия, подстегиваемое брожением умов[51], начавшимся после публикации «Сверхъестественной религии», назначило небольшую комиссию, чтобы подготовить к изданию сборник тех фрагментов раннехристианских писателей, которые указывали на их знакомство с той или иной книгой Нового Завета (на самом деле про многие фрагменты так думали безосновательно). Через несколько лет появился том под названием «Новый Завет у мужей апостольских» (The New Testament in the Apostolic Fathers, Oxford, 1905). Членами комиссии по его изданию были Дж. В. Бартлет, П. В. М. Бенеке, Э. Дж. Карлайл, Дж. Драм-монд, У. Р. Инге и К. Лейк (Bartlet, Benecke, Carlyle, Drum-mond, Inge, Lake).

Среди тех, кто писал о Новом Завете в связи с проблемой канона, стоит назвать Генриха Хольцманна, Бернхар-да Вайсса, Адольфа Юлихера (Н. Holtzmann[52], В. Weiss[53], A. Julicher[54]). По Юлихеру, признание христианских писаний каноническими напрямую связано с их использованием в литургических чтениях (anagnosis) наряду с книгами Ветхого Завета, которые уже считались каноническими.

Кроме того, невозможно обойти исключительно информативный двухтомник Теодора Цана (Т. Zahn) по истории канона Нового Завета[55], равно как и девять томов изданных им «Исследований…»[56], посвященных различным аспектам проблемы канона. Подробное изложение зрелых взглядов Цана на эту проблему содержится в его «Очерке новозаветного канона» (Grundnss des neutestament-lichen Kanons)[57]; главное в них то, что, на его взгляд, канон сложился к концу I века. Главным оппонентом Цана был Адольф Гарнак (A. Harnack), который в первой же своей работе о каноне «Новый Завет около 200 года» (Das Neue Testament urn dasjahr 2000)[58] критиковал его взгляды на формирование канона. По Гарнаку, канон был одним из трех охранительных барьеров (два другие — символ веры и епископат), которые Церковь воздвигла в ходе борьбы с ересями, особенно с гностицизмом. Борьба эта вызвала конкуренцию многих книг, а “выжили” те, которые оказались нужнее для Церкви. Гарнак, таким образом, приписал Церкви селекционную роль в формировании канона; Цан же подчеркивал идею постепенного расширения.

Спор между ним и Гарнаком о том, когда именно завершилось формирование канона, был скорее спором об определениях, чем о фактах. Гарнак понимал новозаветный канон как собрание книг, пользовавшихся авторитетом потому, что их считали Св. Писанием. Соответственно он и относил время появления канона Нового Завета к концу II века. Цанн тоже полагал, что канон — это собрание книг, имеющих силу авторитета, но не считал нужным непременно увязывать ее с тем, что “Новый Завет — это Святое Писание”. Его вполне удовлетворяло, например, что Четвероевангелию придавалось такое значение, поскольку в нем содержатся слова Господа. Поэтому он мог говорить, что канон Нового Завета существовал на сто лет раньше, чем думал Гарнак. Реальные факты практически не затрагивались — вполне могло быть так, что небольшие евангельские подборки и апостольские послания составлялись в разных местах до конца I века, и только последующие поколения христиан стали воспринимать их как канонические и потому имеющие исключительный авторитет боговдохновенного Писания. Короче говоря, выражение “каноническая книга” означает, что она пользуется авторитетом; а “канон” исключает то, что авторитетом не пользуется. Сам факт употребляемости еще не делает книгу каноничной, хотя определенная форма использования, которая исключает все остальное, может означать именно это.

II. Литература о каноне, изданная в XX веке