Канон. Сломать или подчиниться. Часть 1

Да, я врал на прополую. Говорил, что читал сводки в газетах, выяснял все что мог. Даже к Хагриду приставал, вон, спросите его если надо. А потом вспомнил как Рон говорил про свою крысу, которой якобы двенадцать лет. Простые разве живут столько практически не меняясь и не старея? Нет. Еще одним доводом в копилку подозрений упал отсутствующий палец крысы. Именно тот, который нашли после смерти Питера Петтигрю. Совпадение?

В общем сложно и упорно я доводил до ума Аластора, что Блэк незаслуженно сидит в Азкабане, ведь Питер жив и здоров. А когда Петтигрю пришел в себя и его накормили сывороткой правды, то многие поседели от открывшихся тайн. Аластро вообще готов был разорвать крысеныша на части...

Всего этого я не видел, мне об этом по секрету рассказал Хагрид, как участник ордена феникса. Но большего я не знал.

Что творится в министерстве и Визенгамоте? Где Блэк? Его выпустили? Что стало с Питером? Дали ли ему поцелуй дементора? Что вообще сейчас творится вокруг?

Ничего этого я не знал. Хагрид отказался помогать, сославшись на деректора. И ведь я знал, что теперь вытащить Блэка директору ничего не стоит. Но Блэка все еще нет. А Гарри все ближе и ближе к Дурслям.

Так я и ехал, перекладывая эти мысли у себя в голове и рассматривая изменчивый пейзаж за окном. Только когда поезд прибыл на платформу девять и три четверти, немного пришел в себя.

Водрузив клетку с совой на чемодан, я расколдовал дверь и выглянул в коридор. Последние ученики выползали из тамбура на платформу, где уже началась радостная вакханалия. Правда в этот раз она наверно была меньше чем обычно. Что уж говорить, если даже Рона родители забрали три дня назад.

Дождавшись, когда вагон покинут все ученики, я взял за ручку чемодан и потихоньку стал двигаться к тамбуру. В душе нарастало какое-то сопротивление. С каждой мыслью, с каждым стуком сердца оно крепло. А все потому, что где-то там, за перегородкой, разделяющей мир магии и мир маглов, стоит Вернон Дурсль. Он ждет меня. Ждет, чтобы забрать в ад на целых три месяца.

Я дошел до тамбура, спустился на платформу и огляделся. Многие уже расходились, платформа постепенно пустела. Наклонившись к клетке, я открыл её и вытащил Хедвиг. Порылся немного в кармане и извлек скрученный в трубочку пергамент, завязанный посередине простой веревочкой.

- Прогуляйся немножко, разомни крылья. – Сказал я Хэдвиг, вручая ей пергамент.

Проводив взглядом удаляющуюся сову, глубоко и немного печально вздохнул, а потом побрел к разделительной стене на платформу номер девять, в магловский мир.

- Далеко ли ты собрался, Гарри? – Прозвучал за спиной немного хрипловатый мужской голос в котором слышалась улыбка, или даже нет, радость. В нем слышалась радость.

Я моментально развернулся. В паре десятков шагов от меня стоял мужчина с растрепанными черными волосами, в не свойственной магам одежде и с пронзительным серым взглядом. Он стоял и улыбался мне, а по его щеке катилась одинокая слеза.

- Сириус...

***

Замок уже давно опустел. Не осталось здесь уже учеников. Да и учителей почти не было. Если конечно не считать за такового Хагрида или Дамблдора. Помимо Филча только они были здесь во время каникул, в опустевшем огромном замке.

- Пойдем, моя хорошая. – Проскрипел Филч и зашаркал по коридору в сторону дверного проема, сквозь который пробивался дневной свет.

Он вышел на лужайку и присел, всматриваясь прищуренными глазами куда-то вдаль. Рядом бесшумно сотановилась его кошка, миссис Норрис. Недовольно махнув пару раз хвостом, она тоже уселась рядом и стала намывать лапой свою мордочку.

Несколько минут они так и сидели на траве, безмолвно созерцая природу. Но в какое-то мгновение их уединение было нарушено. Где-то в небе послышались хлопки крыльев и вскоре перед мужчиной приземлилась сова, держащая в клюве пергамент скрученный в трубочку.

Потоптавшись на месте пару секунд она выплюнула его на землю и ухнула, отрываясь от земли и взмывая вверх. Пораженный такой неожиданностью старый смотритель протянул руку и взял посылку.

Миссис Норрис перестала мыться и наблюдала за тем, как её хозяин медленно разворачивает пергамент. Его глаза побежали по неровным строчкам, выведенным пером. Чем дальше они опускались, тем больше становились повлажневшими.

В конце, когда Филч уже шмурыгал носом, пытаясь утереть едва выступившие слезы, миссис Норрис услышала его слабый вздох, который сопровождало всего одно слово, сказанное с невероятным облегчением:

- Самогон...

***

А где-то наверху, в недрах директорского кабинета, куда недавно вернулся уставший хозяин, прозвучало недовольно-задумчиво целых четыре слова:

- Что-то пошло не так...