Каньон Тираннозавра

— Необязательно. Есть немало любителей, предпочитающих эту игрушку. — Колхаун заглянул в свои записи. — Одна пуля засела в земле; мы отыскали, где именно она вошла в почву, что дало нам представление о том, под каким углом был сделан выстрел. Убийца стрелял сверху, под углом тридцать пять градусов к горизонту. Определив этот угол, мы смогли установить, где находился стрелявший: в засаде на верхнем крае каньона. Это и есть третий участок, о котором вы спрашивали. Наши ребята обнаружили несколько полустертых следов и пару хлопчатобумажных волокон — возможно, от платка или легкой рубашки. Гильз нет. Мы потратили уйму времени, добираясь до места засады. Преступник знал местность и наверняка планировал убийство заранее.

— Тогда можно предположить, что он местный житель.

— Или кто-нибудь, кто хорошенько изучил территорию.

— А на третьем участке волосы были?

— Нет, мы их не нашли.

— Что со второй пулей?

— Она деформировалась и расщепилась при прохождении сквозь тело жертвы. Кровь на этой пуле та же, что и на песке. Скрытых отпечатков нигде нет.

— Еще что-нибудь?

— Еще шерстяные и хлопчатобумажные волокна, найденные на месте преступления, — их анализ пока не завершен. Также имеется человеческий волос с корнем. Светло-русый, прямой, принадлежит белому.

— Убийце?

— Кому угодно: жертве, убийце, одному из ваших полицейских… Может быть даже мне. — Колхаун усмехнулся, провел рукой по своим редеющим волосам. — У нас были подобные случаи. Проанализируем ДНК из волоса, посмотрим, совпадет ли она с тем, что показал анализ крови. Возможно, придется действовать методом исключения, тогда понадобятся волосы ваших ребят.

— А Бродбент — человек, который нашел труп? У него прямые светлые волосы.

— Вероятно, и у Бродбента возьмем волос.

Уиллер поблагодарил Колхауна и повернулся к своему помощнику.

— Эрнандес?

— Я разузнал кое-что о Бродбенте. Он много ездит верхом по Высоким Плоскогорьям.

— И почему же он оказался в Лабиринте в тот вечер?

— Бродбент говорит, что ехал по каньону Хоакина, избрав кратчайший путь.

— Избрав путь подлиннее, вы хотите сказать.

— Он утверждает, что любит верховые прогулки по тем местам.

Уиллер хмыкнул.

— Так вот, Бродбент проводит в каньоне много времени.

— И чем же он там занимается?

— Ну, верхом ездит.

— А разве он не ветеринар? Мне казалось, ветеринары — люди занятые.

— У него есть помощник, парень по имени Шейн Макбрайд.

Уиллер снова хмыкнул. Бродбент не понравился ему с самого начала; детектив чувствовал: этот тип что-то скрывает. С трудом верилось, что он случайно оказался в каньоне в момент совершения убийства.

— Эрнандес, поручаю вам разузнать, не интересовался ли Бродбент в последнее время каньоном и Лабиринтом — возможно, он производил там геологическую разведку или индейскую посуду раскапывал, кто знает…

— Есть, сэр.

— Вы рассматриваете его в качестве подозреваемого? — последовал вопрос от окружного прокурора.

— Он, что называется, лицо, представляющее интерес для следствия.

Дама — окружной прокурор издала короткий смешок.

— А, ясно.

Уиллер нахмурился. В последнее время не так уж много пойманных и осужденных преступников: неудивительно, когда кресло окружного прокурора занимают подобные личности. Детектив огляделся.

— Ценные предложения имеются?

Колхаун сказал:

— В принципе, это вне моей компетенции, но вот интересно, есть ли в тех каньонах какой-нибудь постоянный источник воды?

— Не знаю. А что?

— Если там есть вода, тогда то место отлично подходит для выращивания марихуаны.

— Возьмем это на заметку. Эрнандес?

— Я выясню, лейтенант.

15

Доходяга Мэддокс как раз выбирался из своего укрытия в зарослях чамисы, когда из дома раздался резкий телефонный звонок.

Джимсон поспешно присел и посмотрел в бинокль. Салли поднялась из-за стола и пошла в гостиную — снять трубку. Таким образом она скрылась из виду. Мэддокс выжидал. Должно быть, болтает по телефону.

Джимсон видел телефонный кабель, огибающий угол дома. Он отказался от мысли перерезать провод, поскольку сейчас многие дома снабжены частными системами сигнализации, которые регистрируют ущерб, в случае если линия приходит в негодность. Мэддокс шепотом выругался, не мог же он пожаловать в дом, пока хозяйка треплется по телефону. Он ждал пять минут… десять. Зудела голова под чулком, прели руки в резиновых перчатках. Наконец Салли вновь появилась в гостиной с чашкой кофе в одной руке, другой прижимала трубку к уху, что-то говорила и кивала. Никак не закончит свою болтовню. Нетерпение Мэддокса усилилось. Он попытался совладать с ним: закрыл глаза, стал твердить мантру — никакого толку. Мэддокс уже был чересчур на взводе.