Канонерка 658. Боевые операции малых кораблей Британии на Средиземноморье и Адриатике

Наш старший матрос Магуайр (концерт состоялся как раз накануне его перехода на должность рулевого на торпедный катер 7-й флотилии, позже он получил медаль «За выдающиеся заслуги») был вне конкуренции как шансонье. Его песни всегда пользовались неизменным успехом. Еще мне запомнился матрос с 663-й, который великолепно изображал Уинстона Черчилля. Его речь содержала много злободневных ссылок на действия офицеров и матросов обеих лодок.

Вскоре после этого вечера флотилия была послана на Маддалену за запасами, а Корни снова отправился в госпиталь, на этот раз в Алжир, для продолжения лечения. У него были серьезные проблемы с почками, и, попадая в госпиталь, он всякий раз должен был проводить в постели не менее месяца, но он всегда настаивал на досрочном возвращении на лодку, если знал, что ей предстояли боевые операции.

И снова я оказался временным командиром и уже через несколько дней столкнулся с весьма щекотливой ситуацией, связанной с нарушителями дисциплины. Один из матросов, совсем молодой восемнадцатилетний парнишка, уснул во время несения вахты старшины-рулевого («ночной дежурный», отвечающий за общий порядок на борту). На флоте это был серьезный проступок, однако я знал, что пареньку нужна только хорошая взбучка, и ничего более. Я был уверен, что Корни тоже не стал бы передавать «дело» на берег, а разобрался бы сам. Являясь младшим лейтенантом и официально только старшим помощником, я не имел права принимать подобные решения самостоятельно, поэтому попросил командира 659-й Питера Барлоу прийти на борт и помочь.

Питер был очень популярен во флотилии. Умный человек и опытный моряк, он был легким в общении и компанейским парнем. К тому же он имел собственную «фишку», которой развлекал нас во время совместных вечеринок. Он прекрасно пародировал манеру известного комика Оливера Уэйкфилда, который не мог закончить ни одной вразумительной фразы.

На следующий день все было подготовлено к «судилищу». Кают-компания была преобразована в помещение суда – для этого из нее убрали стол, – и рулевой ожидал наготове с подсудимым. Пришел Питер, и я вкратце рассказал ему о проступке юного сони, который, конечно, был разгильдяем, но вовсе не плохим парнем.

Питер кивнул, и рулевой ввел любящего поспать матроса. Обвинение было зачитано, свидетели выслушаны, настало время объявлять приговор. Питер устремил на провинившегося пронзительный взгляд и громко начал:

– Д-д-д-девяносто суток карцера…

Рулевой вздрогнул, на его физиономии появилось выражение откровенного изумления, пожалуй, даже потрясения. Тони вопросительно взглянул на меня, а я ошеломленно уставился на Питера. Несчастный матрос побледнел так, что даже стал слегка отливать синевой – должно быть, наглядно представил себе бесконечную хлебно-водную диету. И тут Питер после паузы продолжил:

– …вот куда я мог бы тебя послать.

Лицо Питера хранило совершенно бесстрастное выражение, а Корни, рулевой и я предпринимали героические усилия, чтобы не расхохотаться во весь голос, пока он продолжал публично обличать и клеймить позором несчастного нарушителя, который определенно не видел ничего смешного в ситуации. Впоследствии эту историю часто рассказывали в кают-компаниях флотилии, но смеяться тут в общем-то было не над чем. Эффект от речи Питера был несомненный и положительный: с этим юнцом мы больше никогда не имели проблем.

Во время пребывания на Маддалене мы лишились Тони, который получил назначение старшим помощником на 640-ю Кэма Маклахлана. Мы успели стать настолько хорошей, сплоченной командой, что его перевод стал для меня весьма болезненным ударом. Но Корни всегда придерживался строгих правил в отношении повышения по службе и считал, что мы должны всемерно способствовать движению Тони вверх по служебной лестнице. На борту 658-й он провел восемь месяцев и был с нами и в сражениях, и в обычных, ничем не примечательных походах.

Новым штурманом 658-й стал Майк Уокер-Манро, шотландец и выпускник Итона. Майк некоторое время был «запасным игроком» флотилии и много раз выходил с Дугом на 657-й. Он был очень воспитанным молодым человеком и нередко подвергался из-за этого шутливым нападкам канадцев. Он всегда старался показать, что это его не беспокоит, но, тем не менее, довольно метко мстил, часто переиначивая наиболее колоритные выражения канадцев.

Когда мы вернулись в Бастию, Корни все еще оставался в Алжире, и Дуг сам повел 658-ю на два патрулирования, во время которых ничего существенного не произошло. Он сделал ставку на нас, поскольку 657-я ушла в Бизерту, где на американской базе на нее должны были поставить радар с РТ. Дуг уже давно мечтал заполучить один из этих приборов, потому что лучше, чем кто бы то ни было, понимал, как важен эффективный радар в боевых операциях.