Канонерка 658. Боевые операции малых кораблей Британии на Средиземноморье и Адриатике

Когда немцы на второй шхуне поняли, что именно на них обращена вся мощь нашего бортового залпа, они открыли огонь из всех имевшихся в наличии орудий. Я понял, что у них на носу явно имеется 40-мм пушка и несколько 20-мм в корме, и приказал артиллеристам «пом-пома» и эрликонов сосредоточиться на них. Шум стоял оглушающий, а воздух, наполненный запахами дыма, раскаленного металла, смазки, взрывчатки, так же как и привычных выхлопных газов, можно было назвать каким угодно, но только не приятным для дыхания.

Неожиданно для самого себя я обнаружил, что аплодирую! Ватт, метко посылавший 6-фунтовые снаряды в корпус шхуны, теперь перенес огонь на высокую палубу полуюта. Почти сразу мы увидели яркую вспышку, а затем донесся грохот взрыва. Сомнений не было – это взорвались боеприпасы.

– Черт возьми! – в восторге завопил Корни. – Он угодил в погреб боезапаса!

Я молча кивнул. Времени радоваться не было – мы уже обогнали свою цель, и следовало произвести корректировку огня. Я приказал перенести огонь на первую шхуну – орудия на ней все еще стреляли.

Рулевой продолжал язвительно комментировать мастерство немецких артиллеристов и методы их подготовки.

– Надо полагать, их никогда и ничему не учили, сэр, – говорил он, – или не заставляли тренироваться. Хотя, может быть, у них нет таких артиллерийских офицеров, как у нас.

Никто не вслушивался в его болтовню, но, тем не менее, на всех лицах блуждали слабые улыбки – рулевой обеспечивал столь необходимую нам всем разрядку.

Мы шли вперед, и постепенно огонь противника начал ослабевать. Можно было перевести дух.

– Это было не слишком приятно, – сообщил Корни. – А теперь проверьте орудия и установите, имеются ли повреждения.

Мы увеличили скорость и пошли следом за Дугом. Орудийные расчеты доложили, что все в порядке, и я отправил старшего матроса проверить, имеются ли повреждения.

– Приветствую вас, «собаки», это Уимпи. Я намерен уйти вперед, чтобы дать нам время перезарядить орудия и подготовиться к новой атаке. Пока все нормально. Мы хорошо поработали. Сообщите, когда будете готовы.

Из пороховых погребов доставили боеприпасы, и перед нам стала задача загрузки пустых барабанов эрликонов. Мы слышали, как Томми попросил Дуга дать ему время устранить неисправность «пом-пома». Через 12 минут все были готовы к новой атаке. Дуг снова дал нам точную картину вражеского конвоя, и Корни велел передать информацию артиллеристам. Таким образом, все на борту точно знали, что нам предстоит сделать, и обретали уверенность, бесценную в бою.

Одно из больших судов остановилось. Два других (мы думали, что это шхуны) и мелкие суда продолжали двигаться по проливу в нашу сторону. На этот раз предстояло действовать орудию правого борта, я предупредил артиллериста, что подошла его очередь, на что он только довольно ухмыльнулся, всем своим видом показывая, что заждался.

Мы двинулись со скоростью 8 узлов и были удивлены, заметив, что ведущая шхуна передает букву «Н». Корни нахмурился:

– Боюсь, они ожидают подход дополнительного эскорта.

Наш ответ был дан из двадцати орудий, осыпавших противника градом снарядов. Через несколько секунд шхуна резко изменила курс и направилась к берегу, прекратив огнь.

Мы сразу перенесли огонь на вторую шхуну. Вскоре на ее палубе полуюта заполыхал пожар. К этому времени мы тоже подверглись обстрелу с берега, поэтому Дуг снова увел канонерки, чтобы найти более удобную позицию для атаки. Тут раздался сильный взрыв, и голос Дуга разъяснил ситуацию:

– Мы только что видели на подсолнухе,[18] как один из них развалился.

Это была шхуна, которую мы оставили охваченной огнем.

А в это время в машинном отделении внутренний двигатель правого борта вызывал серьезное беспокойство. В конце концов он настолько сильно перегрелся, что Ласт был вынужден его остановить. Он явился на мостик чрезвычайно расстроенный – похоже, он злился на самого себя – и угрюмо доложил, что весь остаток ночи мы сможем рассчитывать только на один двигатель.

Когда Корни доложил об этом командиру, Дуг немедленно приказал нам поменяться местами с Томми. Теперь 663-я занимала второе место в строю, а мы – третье. Мы слышали, как Томми радостно подтвердил исполнение приказа.

– Что-то они слишком возгордились, – хмыкнул я, обращаясь к Корни. – Придется сбить с них спесь.

Уже на протяжении 18 месяцев мы выходили в море с 663-й, и только однажды она занимала место в строю перед нами.

И снова радиотелефон донес до нас голос Дуга:

– Слушайте меня, «собаки», это Уимпи. Двое из этих шутников продолжают движение. Мы подождем их приближения у берега.

Мы заняли позицию для атаки, и через четверть часа в поле зрения снова появилась первая шхуна, рядом с ней тянулось маленькое суденышко.

– Интересно, что они сейчас чувствуют, а, Ровер? – пробормотал Корни. – Они не могут вернуться обратно, да и спрятаться им негде, надо идти вперед. Они уже трижды подверглись атаке и ожидают четвертой. Вряд ли этим парням стоит завидовать.