Канонир

У мачты бой продолжался, и мы бросились туда. Из всей группы татар остался в живых только один. Прижавшись спиной к мачте, он лихо рубился саблей, не подпуская к себе никого. Матросы, держа в руках коротковатые абордажные сабли, могли лишь сдерживать его, сами не решаясь завершить дело. И где только они нашли такие сабли? Небось, купили подешевле из трофейных.

Мы с Фролом выступили вперёд. Противник уже выдыхался, дыхание его участилось. Он и сам это понял, резко метнул в меня свою саблю, которую я с трудом отбил, и, совершив прыжок через борт, нырнул в воду. Все кинулись к борту.

Татарин вынырнул метрах в десяти от корабля и саженками поплыл к берегу. Опасный противник — на саблях дерётся умело, плавает неплохо, что вообще‑то редкость для татар.

— Уйдёт! — выдохнул Фрол и стянул с плеча лук.

— Не трать стрелы, пригодятся, сейчас темно — не попадёшь.

— Тихо всем! — гаркнул Фрол и закрыл глаза. Постоял так несколько секунд, затем натянул тетиву и выстрелил. С берега донёсся вскрик и шум падения тела.

— Надо же, попал! — удивились матросы. Двое самых ретивых побежали на берег и вскоре вернулись: — Готов! Прямо в спину!

Команда с уважением смотрела на Фрола.

Стычка с татарами унесла жизни трёх наших товарищей — матроса команды и двух охранников — амбалов. Схоронили погибших утром в лесу, сочли молитву и продолжили плавание.

Дальнейший путь проходил спокойно. По обеим сторонам реки леса постепенно становились всё реже, и наконец глазу представилась одна ровная степь, кое–где изрезанная оврагами.

Через неделю корабль ткнулся носом в берег. Я удивился:

— На ночёвку ещё рано, тогда чего встали?

Фрол объяснил:

— Волок здесь, будем ждать казаков с волами.

Ждали почти сутки, а поутру я увидел абсолютно бредовую картину — по степи к нам приближалось судно. Неужели галлюцинация? Но нет, видение видел не я один, матросы громко закричали:

— Судно волокут, скоро нашей стоянке конец.

Когда корабль приблизился, я разглядел впереди него десяток волов, подгоняемых погонщиками. От берега Волги тянулись в глубь степи гладко обструганные брёвна, обильно смазанные дёгтем. Я понял: судно килем ставили на бревно и, влекомое волами, перетаскивалось из Волги в Дон или наоборот. В этом месте обе великие реки сходились наиболее близко.

Судно подтащили к берегу, отцепили волов и дружными усилиями команды и погонщиков столкнули в воду.

Затем пришла наша очередь. Судно развернули в воде, направив носом на импровизированный бревенчатый жёлоб, зацепили канат, и флегматичные волы медленно вытянули корабль на сушу. Зрелище было впечатляющее. Вся команда глазела с берега на действо. Поскольку дело близилось к вечеру, то на этом на сегодня всё и закончилось. Волов пустили пастись, а команда отдыхала.

Рано утром волов снова запрягли, и они потянули корабль в степь. Конечно, наша посудина — не «Титаник», но и на её перетаскивание ушло три дня.

Вскоре судно закачалось на волнах Дона.

Мы плыли по течению. Ветер надувал паруса, течение реки помогало, и на третий день слева показался турецкий Азов.

Мы выбрались в мелководное и тёплое Азовское море. Солнце, теплынь, зелёные берега настраивали прямо‑таки на курортный лад.

Прошли пролив, оставив слева Тамань. Место запомнилось по тучам комаров, которые на стоянке не давали спать. Зудящий рой висел над каждым человеком, и только порывы ветерка сносили в сторону этих маленьких вампиров.

К исходу следующего дня мы ошвартовались на пристани Кафы. Это уже была земля Османской империи, широко раскинувшей свои крылья над причерноморскими землями — от Балкан до Малой Азии.

Переночевав, купцы отправились на местный базар. Я тоже направился с ними. Восточные базары — это нечто неописуемое. Гвалт, крик торгующихся, жара, крики муэдзинов — всё сливалось в какофонию. Прибавьте к этому яркие цветные одежды и экзотические товары, которых не было на Руси — и это будет лишь скромная тень от существующего в реальности.

Торговали медными кувшинами и золотыми ювелирными изделиями, невиданными мною раньше африканскими фруктами и крупами, названия которых я не знал, целебными порошками и китайским шёлком, дорогим оружием и невольниками со всех сторон света. Продолжать можно долго.

Наши купцы даже сначала растерялись: продавать товар здесь или вести дальше — в Трапезунд, Синоп или Стамбул? Почём продавать? Какие товары покупать в обратную дорогу? Слава богу, нашлись здесь и русские купцы — из Пскова и Новгорода. Зашёл нескончаемый разговор о ценах и товарах на разных рынках. Мне же это было неинтересно, и я пошёл осматривать базар.

Удивила лавка с кальянами. Когда ещё табак придёт на Русь, насаждаемый Петром Великим, а тут уже курится дымок, булькает кальян, неспешно беседуют на коврах турки в красных фесках. Турецкий язык отличается от татарского, но понять вполне можно, так же как украинец поймёт русского.

Что не понравилось — так это зазывалы у всех лавок. Они оглушительно орали, нахваливая свой товар, хватали за руки, тянули в лавки. Людишки прилипчивые, назойливые, горластые.