«Кантокуэн» – «Барбаросса» по-японски. Почему Япония не напала на СССР

Доводы защиты в отношении этих событий сходны с теми, которые защита приводила в отношении инцидентов в районе озера Хасан. Они сводятся к следующему: события представляли собой не больше Чем пограничное столкновение, происшедшее в результате спора относительно точного прохождения границы между Внешней Монголией и Маньчжурией. Японские утверждения сводились к тому, что в районе, в котором произошли военные действия, граница проходила по реке Халхин-Гол, которая в этом месте течет в северо-западном направлении, тогда как монгольское утверждение заключалось в том, что граница проходила примерно в 20 км к востоку от реки. Было представлено много карт и других доказательств относительно прохождения линии границы. Кроме того, давали показания военнослужащие монгольской пограничной охраны, служившие в пограничных частях до начала столкновения, о том, что линия границы была четко отмечена пограничными знаками, установленными на той линии, которая, согласно утверждениям Монгольской Народной Республики, являлась границей. Сейчас нет нужды определять прохождение линии границы в то время. В последующем по этому поводу было достигнуто соглашение. Мы сейчас должны рассмотреть вопрос, имеют ли оправдания военные действия, которые происходили.

Наиболее убедительные доказательства о характере и размере военных действий мы находим в захваченном японском документе, который представляет собой обращение командующего 6 й армией от 5 сентября 1939 г. Текст его гласит следующее: «Хотя приказ о переформировании 6 й армии был издан раньше, я должен сейчас, к сожалению, заявить, что осуществление почетной задачи обороны северо-западного района потерпело неудачу, потому что этот приказ не был проведен в жизнь. Армия была втянута в водоворот бесчисленных военных действий на границе между Маньчжурией и Монголией.

Подобное состояние контроля над военными действиями на фронте продолжалось более чем в течение 10 дней и продолжается в настоящее время. Благодаря смелым и решительным действиям всех частей, находящихся под командованием генерал-лейтенанта Камацубара, хаос, наблюдавшийся в проведении военных действий, был уменьшен. Сейчас армия в районе Дзиндзин Сумэ проводит подготовку к новому наступлению.

Командующий Квантунской армией решил помочь нам этой осенью. путем посылки хорошо обученных войск, расположенных в Маньчжурии. Он перебрасывает их в район будущего сражения, подчиняет их мне и разрабатывает чрезвычайные мероприятия, которые необходимо предпринять, чтобы урегулировать конфликт. Обстоятельства сейчас таковы, что совершенно ясно, что бои вышли сейчас за рамки простого пограничного конфликта. Мы ведем сейчас священную войну в Китае, и любые изменения в конфликте при сложном внешнем и внутреннем положении приобретают большую государственную важность.

Армия может осуществлять свои действия только одним путем – она должна объединиться, укрепить свои силы и немедленно нанести сокрушительный удар по врагу с тем, чтобы уничтожить его все возрастающую наглость. В настоящий момент подготовка, предпринятая армией, проводится успешно. Армия встретит наступающую осень тем, что она одним ударом положит коней этой мышиной возне и с гордостью покажет всему миру силу отборных императорских войск. Офицеры и солдаты хорошо сознают существующую обстановку. Все военнослужащие армии, от рядовых солдат до высших офицеров, воодушевлены храбростью и решимостью и уверены в победе. Армия всегда готова в любом месте сокрушить врага, глубоко веря в своего первого маршала – императора».

Защита не сделала ни одной серьезной попытки установить, что монгольские или советские войска первыми начали боевые действия. В своей аргументации она также не говорила об этом. С другой стороны, обвинение представило свидетелей, которые принимали участие в военных действиях и которые говорили, что эти военные действия были начаты японо-маньчжурскими войсками. Трибунал принимает доказательства обвинения по этому вопросу.

Вскоре после начала конфликта Итагаки, бывший тогда военным министром, сообщил об этом премьер-министру Хиранума.

В своих показаниях, которые он давал перед судом, Хиранума говорил, что он потребовал, чтобы Итагаки приостановил военные действия, но что он «не мог давать приказ» и что «военные круги придерживались другого мнения». Таким образом, ясно, что в самом начале конфликта как Хиранума, так и Итагаки хорошо знали о сложившемся положении и нет никаких доказательств того, что кто-либо из них предпринял какие-либо шаги для предотвращения продолжения конфликта.